• Zero tolerance mode in effect!

Вечная тема: воинская поэззия

На гибель «Ямато».

Смерть с высоты была его судьбой,
Следы торпед,
Черно от самолетов небо.
Стальной гигант
Пал перед глубиной,
Долг выполнив.
Прохлада синей тьмы
Шипела раскаленною бронею.
Еще не смолкли
Выстрелы эсминцев,
Еще не вспыхнул
роковой пожар...
Иероглиф «верность»
Не сгорел на флаге,
Но – кончилось сраженье...
В изнеможении ложась на борт,
Поверженный...
Он сделал все,
Что мог.
Он принял смерть,
Надежды не тая.
За Императора,
Во имя чести Флота.
Тень адмирала
Дождалась его.
В последнем развороте
Башен – прощание.
Прощай,
Никем не побежденный рыцарь.
Пусть корпус твой,
Истерзанный взрывчаткой,
Лежит на дне,
Но и поныне там,
Где взвился над волнами
Столб дыма погребальный –
Златой цветок горит,
На призрачном металле.


нашелся автор.

(c) ogasawara.

http://ogasawara.livejournal.com/
 
Камал с двадцатью людьми побежал на границу мятежных племен.
В погоню за ним полковник послал элитных стрелков батальон.
Они погрузились в большой вертолет, а джипы пустили вперед.
Прицел инфракрасный настроил пилот: -- Камал от меня не уйдет!
И спутник включился в охоту за ним, лучом проведя по земле.
АВАКС устремился в заоблачный дым, подобный волшебной стреле.
Спецназ, паратруперс и танковый взвод, союзников сводный отряд
Отправились вслед за Камалом в поход, желая надрать ему зад.
Камал между тем продолжает свой путь, до самого сердца страны,
Дорога одна, никуда не свернуть, но здесь ему люди верны.
Здесь Запад есть Запад, Восток есть Восток, и в небе бегут облака...
Вдруг трижды ударили пули в песок! Но нигде он не видел стрелка.
Взбесился под ним перепуганный конь - а не было прежде смирней.
Стрелок-невидимка продолжил огонь, и остался Камал без людей.
От этих событий Камал офигел, ударили словно под дых.
Стрелок на борту вертолета сидел - за три километра от них.
Камал пистолет из кармана достал, хотел повернуться назад,
Но через секунду мозги расплескал ему реактивный снаряд.


Ты знаешь, где Запад? Где ищут Восток? А с картой найдешь или без?
Забудь эти глупости древних, сынок, и просто возьми Джи-Пи-Эс.
И сильные люди у края земли лицом к подлецу не стоят,
А в космос уводят свои корабли, на линкорах моря бороздят.
Но если решишься врагу на Восток достойный отправить ответ,
Пусти по цепям электрический ток, и просто войди в Интернет.
 
Казалось бы - Magnum, а строчит-то, как заправский MAG! ]:)

Криатифф Гениален/ Аффтар Маладэц.
Старина Редьярд может гордиццо теперь тобой вместе с нами.
 
Starship паратруперс и танковый взвод, союзников сводный отряд
Отправились вслед за Камалом в поход, желая надрать ему зад.

Но если решишься врагу на Восток достойный отправить ответ,
Пусти по цепям электрический ток, и просто войди в Интернет.


Ода диванному борцунизму. Да здравствуем мы.
 
Старина Редьярд может гордиццо теперь тобой вместе с нами.
Киплинг - это Магнум XIX века.
Starship паратруперс и танковый взвод,
А этот вариант ничуть не хуже! Увы, будет понят не всеми...
Ода диванному борцунизму. Да здравствуем мы.
О да. Не без этого.
 
В один из очень древних дней
Смешалось все в степи великой -
Арийцы сели на коней,
Монголы занялись мотыгой.

Где не летал стервятник-гриф,
И лев в засаде не таился,
На стременах восставший скиф
Войти в историю стремился.

Сезон войны и грабежа,
Открыта царская охота!
Пройти по лезвию ножа --
И стать куплетом для кого-то.

Но где найти для лука цель?
Для стрел достойные мишени?
Писал упорный менестрель
О каждом из земных владений.

Подвергнут каждый город был
Огню, мечу и геноциду,
И всяк от ужаса застыл,
Костей завидев пирамиду.

Зулусы, Цезарь, Тамерлан,
Вандалы, готы, самураи
По каждой из несчастных стран
Прошли, их всех опустошая.

Фрегаты, севшие на мель,
К своей бесмертной вящей славе
Прошли по царствам всех земель,
На камне камня не оставив!

Монголы, бритты, казаки
Прошли леса, поля и степи
Оставив красные пески,
И тонкий дым, и толстый пепел...
 
Быть пародистом не легко,
К своей бессмертной вящей славе,
я издеваюсь над стихом,
На камне камня не оставив

Сезон войны и грабежа -
Вот мой обычай стихотворный,
Пройти по лезвию ножа,
обязан пародист проворный

на строчку рифму натяну,
Открыта царская охота,
Пусть хохот сменит тишину,
не став куплетом для кого-то

Мой стихотворный идеал,
Смешал весь смысл в степи великой,
Домкрат стремительно упал,
Монголы занялись мотыгой

;)
 
Эпитафия IX Легиону.



Там, за Великой Стеной,
Снег укрывает долины,
Где, порожденные Тьмой,
Прячутся злобные финны.

На покрывалах из шкур
Мечутся в сладкой истоме,
Словно проказник-Амур,
Черные ведьмы Суоми.

С ними встречаются вновь
Страшные жертвы инцеста,
Долго мешавшие кровь
Звероподобные эсты.

Варвары эти - не мы,
Бездной рожденные дети,
Демоны вечной зимы,
В ночь, воплотившую ветер.

Даже в жестокий мороз
В битву шагают нагими,
И -- бесполезный вопрос --
Знать не желают о Риме.

Как старики говорят,
Вышли на север колонны,
Сорок центурий солдат,
С ними орел легионный.

Но не смогли превозмочь
В ад перекинутый мостик,
Свист, раздирающий ночь,
Стал приглашением в гости.

Ждавшие этой игры,
Непобежденные в войнах,
Врезались в строй топоры --
Смерть для щитов многослойных.

Пали трибун и легат,
Меч разбивает макушки,
Стрелы в пластинах торчат --
Метко стреляют "кукушки".

Тут же сражен наповал,
(Гнев преисподней накликан),
Пал молодой генерал,
Так и не ставший великим.

Выжегли взятым в полон
Алые рабские клейма,
Так и пропал легион,
Там, за Стеной Маннергейма.

Брошено в общий котел
Мясо погибших латинов,
А легионный орел
Лег на алтарь белофиннов.

Прежде невиданный срок,
Вплоть до годов семисотых,
Будет гореть огонек
Там, в каледонских болотах --

Жар, пожирающий воск,
Воск, порождающий пламя,
Гнев, пробуждающий мозг,
Мозг, отражающий память.

Через небесную твердь
Выйдет, навеки спокоен,
В мир, побеждающий смерть,
Смерть побеждающий воин.
 
Прислали:

Здравствуйте.
Я думаю, что у меня получилась хорошая фронтовая версия Хавы нагилы, но что вы думаете по этому поводу. Прав я, или нет? Послушайте, пожалуйста.
Мне интересно мнение тех, то может испытывать это на себе.
Скачать можно со страниц:

http://www.realmusic.ru/boggy/

или

http://www.realmusic.ru/songs/260455/

С уважением,
Богги П.
 
1384-й


Пробитый арбалетом зверолова,
От крови потускнеет светлый бархат,
Не забывайте Ричарда Второго,
Последнего английского монарха!

Оставлены валлийские болота,
Как древние саксонские гиганты
Сражались мы за Тайлера Уота,
Мы лоллардами звались, протестанты.

Нам Истина, открытая в Законе,
В Грядущее дорогу указала,
Там пастор был один, Уиклиф Джонни...
Его слова разили феодала.

На Смитсфилдом, как будто для примера,
Соломинки отличная работка,
Болталось тело лондонского мэра,
Для воронов прекрасная находка.

Пройдя по закоулкам Пикадилли,
Мы выступили рыцарям навстречу,
Огонь в душе неистовый будили
Уиклифа воинственные речи.

Мы верили, что Англия восстанет,
Кто говорил, что бремя неизменно?
Обычные английские крестьяне
Разбили благородных джентельменов.

Застыв на грандиозной пирамиде,
Из черепов сраженных в битве нами,
Мы плакали, над Лондоном увидев
Республики божественное знамя!

Тогда в душе и сердце верил каждый,
Что Англия всевышними хранима,
Так плакали свободные однажды,
Тарквиния изгнавшие из Рима.

И выросли роскошные палаты,
Как будто провожая день вчерашний,
То здание Британского Сената,
Над сгинувшей в огне проклятой Башней.

Наверное, судьба того хотела,
Чтоб мы не избегали аналогий,
И консулы "Общественного дела"
С кровавой полосой носили тоги.

Заложены грядущего основы,
Над кладбищем погибшего сатрапа,
Пусть Рим послал на нас поход крестовый,
Ведь с нами был Господь, не римский папа.

Запомни, расскажи детишкам в школе
Про самый из торжественных моментов --
У Гастингса, на вересковом поле,
Мы встретили французских интервентов.

И с этими последними словами
Шагали на захватчиков повстанцы --
"Британцы не рождаются рабами,
Свободными рождаются британцы!"
 
По воле минутных капризов,
Ушло покорять Индостан
Огромное войско Камбиза,
Владыки бесчисленных стран.

Себя обесславив навеки,
Ломая монетами зуб,
Шагают наемники-греки
(По двадцать оболов за труп).

Желая добраться скорее
До самых восточных границ,
За ними идут амореи
И тысячи прочих убийц.

В блестящей кольчуге, красивы,
Гарцуют отряды парфян,
Мидийцы, халдеи и скифы
В далекий идут Индостан.

По воле царя-изувера
Весь мир прошагали насквозь,
И лишь на воротах Хайбера
Войскам задержаться пришлось.

На том небольшом перевале,
Орде преградившие путь,
Индийские Триста стояли,
Сумевшие смерть обмануть.

Молчали, как будто в могиле,
И днем, и в безлунную ночь,
Но видом своим говорили --
"Ступайте, захватчики, прочь!"

"Войны бесконечной питомцы,
Не любим пустой болтовни,
Но если закроется солнце,
Мы будем сражаться в тени!"

И было отчетливо слышно,
Как ворон парит в вышине.
Застыли наследники Вишну,
Подобно железной стене.

Стоявший на грани маразма,
Совсем не владевший собой,
Камбиз их не понял (Напрасно!),
И армия бросилась в бой.

На том небольшом перевале,
Где биться Камбиз приказал,
"Бессмертные" персы узнали,
Как выглядят смерти глаза.

Погибли несчетные рати,
Вздымавшие сабли подвысь,
Что с воплями страшных проклятий
В объятия бездны неслись.

Покрытые вечным позором,
Бежали бактрийские львы,
Под синим небесным простором
Другие лежали -- мертвы.

Под небом, прозрачным и чистым,
Свою показавшие круть,
Стояли индийские Триста,
Сумевшие смерть обмануть.

Их подвиг воспеть в Рамаяне
В былые могли времена,
На поле внушительный камень
О битве хранит письмена.

Над камнем -- железный нагрудник,
Один уцелевший из двух,
Хайбер покидающий путник,
Прочти эти надписи вслух:

"Здесь Триста стояли в порядке,
Отчизны закрыв рубежи,
Ты гражданам славной Магадхи
Об этом потом расскажи.

О том, как персидских фашистов,
Согласно Заветам Отца,
Держали индийские Триста --
Исполнили долг до конца.

Без лишнего шума и свиста,
Речей и торжественных слов,
Остались в истории Триста,
Индийские Триста СЛОНОВ!
 
Не уверен , что прям воинская поэзия но про войну...
http://begle.livejournal.com/

ТАЙНА ВКЛАДА
Снаряды


Лейтенант Александр Чурин,
Командир артиллерийского взвода,
В пятнадцать тридцать семь
Девятнадцатого июля
Тысяча девятсот сорок второго года
Вспомнил о боге.

И попросил у него ящик снарядов
К единственной оставшейся у него
Сорокапятимиллиметровке
Бог вступил в дискуссию с лейтенантом,
Припомнил ему выступления на политзанятиях,
Насмешки над бабушкой Фросей,
Отказал в чуде,
Назвал аспидом краснопузым и бросил.


Тогда комсомолец Александр Чурин,
Ровно в пятнадцать сорок две,
Обратился к дьяволу с предложением
Обменять душу на ящик снарядов.
Дьявол в этот момент развлекался стрелком
В одном из трех танков,
Ползущих к чуринской пушке,
И, по понятным причинам,
Апеллируя к фэйр плэй и законам войны,
Отказал.
Впрочем, обещал в недалеком будущем
Похлопотать о Чурине у себя на работе.
Отступать было смешно и некуда.

Лейтенант приказал приготовить гранаты,
Но в этот момент в расположении взвода
Материализовался архангел.
С ящиком снарядов под мышкой.
Да еще починил вместе с рыжим Гришкой
Вторую пушку.

Помогал наводить.
Били, как перепелов над стерней.
Лейтенант утерся черной пятерней.
Спасибо, Боже - молился Чурин,
Что услышал меня,
Что простил идиота…
Подошло подкрепленье – стрелковая рота.
Архангел зашивал старшине живот,
Едва сдерживая рвоту.
Таращила глаза пыльная пехота.
Кто-то крестился,
Кто-то плевался, глазам не веря,
А седой ефрейтор смеялся,
И повторял –
Ну, дают! Ну, бля, артиллерия!
 
Киплинг в переводе Евг.Долматовского:
"Шиллинг в день"
Моё имя О'Келли, я шёл сквозь шрапнели,
Сквозь Берр, и Барелли, и Лидс, и Лагор
Гонконг , Пешавар, Лукнов и Этаву
Сквозь грохот морей и безмолвие гор.
И оспа в Лагоре, и качка на море,
и болезни и горе в моих жилах поют.
Я старый больной
сержант отставной.
Мне шиллинг в день выдают.
ХОР: Шиллинг в день!
Какое счастье -
Шиллинг в день ему выдают!
Что меня заставляет вспоминать об Этаве
О сраженьях, о славе в краях без зимы?
Когда за корону
Неслись эскадроны,
Никто не заботился, живы ли мы.
Я с женой-поломойкой сплю на сломанной койке,
На зловонных помойках собираю дерьмо.
Коль в голодном подвале
Меня вы узнали,
Для разноски по Лондону дайте письмо.
ХОР:Дайте ему письмо!
Не придумаешь лучшего -
сержант, как мальчишка, несёт письмо.
Вспомните - он шёл в дыму,
Бил афганцев в вихре гнева
Дайте пенсию ему
И - Боже, храни королеву!
 
Редьярд Киплинг

Запад есть запад, восток есть восток, а север - он север и есть.
Подобных глубоких мыслей, дружок, в моей голове не счесть,
но мысль - что прах на семи ветрах, явилась на миг - и нет,
а это преданье живет в веках, в сердцах оставляя след.

До форта Букло полковник седой нещадно гнал лошадей,
до сумрачных скал, где скрылись Кемал и двадцать его людей.
Он мчался птицы летящей быстрей, хоть терло нещадно седло,
и вот подъехал к ущелью Джагей, что рядом с фортом Букло.
Там справа скала, и слева скала, терновник и груды песка,
и пот трудовой полковник седой устало смахнул с виска,
и бросил соратникам несколько слов (армейский жаргон суров,
но общий смысл был примерно таков: замочим в сортире козлов!).
И к фляге заветной полковник приник, и добрый сделал глоток,
и видит - идет из ущелья старик (в чалме - на то и Восток).
"А ну-ка скажи, многомудрый хаджи, да только гляди не соври,
какой мне судьбою отмерен срок - год ли, два или три?
Ты че там по-своему мелешь, хам, английский не знаешь, поди?
Эй, сын рисальдаров, Мохаммед Хан, а ну-ка, переведи!"
И Мохаммед Хан, рисальдара сын, неохотно шагнул вперед,
и сделал, за вычетом идиолекта, весьма неплохой перевод:
"О полковник, шакала потомок прямой, пустая твоя голова,
ты здешний народ разоряешь войной уже не год и не два.
Под вражьим обстрелом твой верный конь стоит, не страшась ничего,
в крови его дикий бушует огонь, крепче виселиц шея его!
Но сколь не мила животина тебе, а лучше пошли его вон,
ведь смертью твоею, коль верить судьбе, является именно он!"
Полковник сердито нахмурил чело, однакоже спешился вмиг:
"Найдите другого коня под седло - похоже, не врет старик.
А этого, братцы, отправьте домой - хоть он на ходу и хорош,
да ну его к дьяволу с кармой такой - к чему пропадать ни за грош?"
И несколько раз с тех пор облетел с деревьев весенний цвет,
и бравый полковник вконец одряхлел, хоть был и дотоле сед,
И, старые кости надумав свезти в туманный родной Альбион,
к друзьям обратился с последним прости и вспомнил о лошади он:
мол, где-то теперь вороной жеребец, товарищ военных дней?
И слышит в ответ, что скотинке конец - недолог век у коней.
"А где отыскал он последний привал?" - "На круче, у самой реки".
И старый полковник вздохнул и сказал: "Пойдемте со мной, мужики".
На череп коня он ногой ступил и вперил невидящий взор
туда, где туман пеленой обвил вершины высоких гор,
и молвил: "Выходит, соврал старикан! Ну что за брехливый народ!
Иль, может, - скажи-ка, Мохаммед Хан, - неточным был перевод?
Эх, знал бы наверно - прибил бы, ей-ей! Кому доверял, дурак..."
...На голос из черепа выполз змей, и вскрикнул полковник: "Fuck!"
Да, Запад есть Запад, Восток есть Восток, но люди что там, что тут,
от яда змеиного в пять минут бледнеют, синеют и мрут -
и нет Востока, и Запада нет, и прочих известных мест...
Так вспомним же, други, Минздрава совет и выпьем за Красный Крест!

http://the-mockturtle.livejournal.com/59019.html
 
В топике о воинской поэзии уместно привести эпиграф к одной из сказок Киплинга, поскольку в сказке речь идёт о финансировании гражданской войны.
SONG OF THE FIFTH RIVER


When first by Eden Tree
The Four Great Rivers ran,
To each was appointed a Man
Her Prince and Ruler to be.

But after this was ordained,
(The ancient legends tell),
There came dark Israel,
For whom no River remained.

Then He That is Wholly Just
Said to him: 'Fling on the ground
A handful of yellow dust,
And a Fifth Great River shall run,
Mightier than these four,
In secret the Earth around;
And Her secret evermore
Shall be shown to thee and thy Race.

So it was said and done.
And, deep in the veins of Earth,
And, fed by a thousand springs
That comfort the market-place,
Or sap the power of Kings,
The Fifth Great River had birth,
Even as it was foretold--
The Secret River of Gold!

And Israel laid down
His sceptre and his crown,
To brood on that River bank,
Where the waters flashed and sank,
And burrowed in earth and fell,
And bided a season below;
For reason that none might know,
Save only Israel.

He is Lord of the Last--
The Fifth, most wonderful, Flood.
He hears Her thunder past
And Her song is in his blood.
He can foresay: 'She will fall,'
For he knows which fountain dries
Behind which desert-belt
A thousand leagues to the South.
He can foresay: 'She will rise.'
He knows what far snows melt;
Along what mountain-wall
A thousand leagues to the North.
He snuffs the coming drought
As he snuffs the coming rain,
He knows what each will bring forth,
And turns it to his gain.

A Prince without a Sword,
A Ruler without a Throne;
Israel follows his quest.
In every land a guest,
Of many lands a lord,
In no land King is he.
But the Fifth Great River keeps
The secret of Her deeps
For Israel alone,
As it was ordered to be.

Перевод на русский- в книге "Пак с волшебных холмов", изд.Терра, 1996г
 
Ozymandias ft. Black Moses - Remix

* * * * * * * *

В глазах застыли боль и гнев,
А также древний страх,
Лежит в тени крылатый лев,
Повержен в пыль и прах.

С ним рядом, привлекая взор,
Отдавший дань векам -
Нубийский черный лабрадор,
Расколот пополам.

Познавший запад и восток,
У вековечных стен
Угрюмый странник, одинок,
Стоит над камнем тем.

Висит над миром темнота,
В ней звезд не перечесть,
И шепчут бледные уста:
- Я наконец-то здесь...

Я вышел в путь, когда был юн,
Не помню, был я кем,
Я шел к тебе так много лун,
Спроси меня - зачем?

Там, где имперский легион
Вторгается в Судан,
Я встретил путника; шёл он
Из очень дальних стран.

В него вселился будто бес,
Но ясно видел цель -
Он рассказал, где пал Рамзес,
Владыка Двух Земель:

"Он не лежит среди песков,
Под сенью пирамид,
И не рукой своих врагов
Предательски убит.

Растерзан яростью толпы,
Труп брошен в Белый Нил..."

Я не стерпел такой хулы -
И в миг его убил.

Тому назад немало лет,
Уже к исходу дня
Шакал глодал его скелет,
Зачем? - спроси меня!

Зачем тираны и цари,
Исполнены огня,
Рубились в пламени зари
И на закате дня?

В покое не желая жить,
С упорством палачей,
Спешили жажду утолить
Их бронзовых мечей,

Сверкая яростью щитов
И серпоносных спиц,
Водили армии слонов
И быстрых колесниц?

Зачем, и ныне, и тогда,
Творя из смерти культ,
Метали ядра в города
Из быстрых катапульт?

- Зачем вопросы без конца? -
Спросил в пустыне Глас,
И путник побледнел с лица,
Как мог б любой из вас.

- Зачем? - спросил Терновый Куст, -
Ответь же мне, пророк!
...Но путник тут лишился чувств
И рухнул на песок.

Куда-то подевалась прыть,
Поникла голова...
А Куст продолжил говорить
Ужасные слова:

- Твой путь дальнейший предрешён,
Так будь же терпелив,
Ступай туда, где фараон
Сидит на троне Фив.

Сидит уже который год,
И трон его - гранит,
Но пусть отпустит мой народ,
Не то в аду сгорит!

Стояла жаркая весна
В Державе Двух Земель,
И путник вспрянул ото сна -
Теперь он видел цель.

- Прости, зеленая тоска,
Прощай, не обессудь! -
Он отряхнулся от песка
И тут же вышел в путь.

В своем успехе убежден,
Решительно шагал,
Но в Фивах злобный фараон
О страннике узнал -

Не пожелавший отступать,
Терять своих рабов,
Отправил в битву тысяч пять
Чудовищных слонов.

Пехоту - тысяч шестьдесят,
(И сотни колесниц),
В броню закованы до пят,
И маски вместо лиц.

Но зная, что грядет война,
Мечей кровавый спор,
Призвал паломник племена
Пустынь, степей и гор.

И дней наверно через сто,
На черном берегу,
Случилась битва, где никто
Не дал отпор врагу.

И снова на исходе дня,
Лишь тень на мир легла,
Сошлась имперская броня
И голые тела.

В Вальгалле воинов не ждут,
И не в чертогах Хель,
Свистели стрелы там и тут -
И попадали в цель.

Но лишь явился свет зари,
Решив - "все было зря!" -
Вдруг побежали дикари
От армии царя.

Щиты роняя на песок,
Мочу и даже кал!
И в ужасе застыл пророк,
И громко зарыдал.

Он испытал упадок сил,
И кровь текла ключом,
Хоть сотню воинов сразил
Сверкающим мечом -

Решился сдаться и залечь
Среди упавших тел,
Но Куст, ему вручивший меч,
Финал предусмотрел -

Тому назад немало лет,
Уже к исходу дня
Шакал глодал его скелет...
Зачем? - спроси меня!

- А как же избранный народ?!
Поведай нам, отец!
И десять казней, и Исход,
И золотой телец?!

- Вот это, тетю вашу так,
Сюжетный поворот!
Не Моисеем был чувак,
Был Куш - его народ.

И как ничтожная возня
Закончился блицриг,
Узнайте правду от меня -
Не из фальшивых книг.

...Когда в горах ревела рысь,
А ветер гнал волну,
Тогда нубийцы собрались
На новую войну.

От дома к дому шли гонцы,
Неся тревожну весть:
- Вставайте, братья и отцы,
Готовьте вашу месть!

Точите острые ножи,
Для стрел - копите яд!
И пусть империя дрожит,
Ведь мы идем назад!

И будь ты негр или перс,
Настрой ТВ-канал -
Второй сезон "Empire Earth",
Отличный сериал!

...Кровавый, словно киноварь,
Его отец - Апоп,
На север шёл Тахарка-царь,
Владыка-эфиоп.

Пред склонился Белый Нил,
Он славный, грозный муж.
Конец Египту наступил -
Восстало царство Куш!

Как ястреб, устремленный ввысь,
Исполнен тяжких дум...
И снова армии сошлись
У города Хартум.

Кипела битва целый день,
Но был другим финал -
Когда на мир упала тень,
Египет проиграл.

В усмешке распахнувший рот,
И чашу не испив,
Тахарка армию ведет
К воротам павших Фив.

И вот вступает в Фивы он,
Поставит точку здесь.
А что же грозный фараон?
Да обосрался весь.

Прости, читатель, жаргонизм -
Здесь песня. В ней слова.
Его глава поникла вниз,
Закончилась глава.

Я мог бы дальше продолжать
Рассказ о том, как там,
И где-то здесь, и черта мать,
И с треском пополам.

Как ассирийский властелин,
Ни свет и ни заря,
Пинком назад отправил, блин,
Кушитского царя.

И как вдали, непобедим,
(Какая, к черту, связь?!)
Восстал из грязи гордый Рим -
И как вернулся в грязь.

И как на смену Вашингтон
Пришел к нему, спеша,
И как нубиец сел на трон
В державе США.

Но вслед другой сюжет спешит!
А этого финал:
Вот Озимандия лежит,
Вот жрет его шакал.


____________
 
Назад
Сверху Снизу