Таким образом, капитан Фейн не опровергает, а подтверждает факт стрельбы по спасающимся людям, даже несмотря на белый флаг.
Ну у тебя, типа, с пониманием прочитанного проблемы.
Да нет, это у бесцеремонно тыкающего Вовочки-Вольдемара, очередная попытка "продать" еще и здесь свою нечестную версию перевода, которая (пока еще) имеет место на
Вики-ру.
Просьба к иврито-читающим проверить мой не литературный, но максимально дословный вариант того, что Вовочка привел в оправдание своей версии:
ההפגזה
בינתיים התקרבה שעת האפס: "בארבע אחר-הצהריים הורה בן-גוריון לידין להפגיז את 'אלטלנה'" (בר-זוהר ח"ב, עמ' 792). ידין שיגר מיד את עוזרו ל"מחנה יונה" למסור לאדמון את פקודת הירי, אבל זו לא ניתנה מיד מחמת עיכובים אחדים, והעיקרי בהם - סירובם של כמה מאנשי הצוות לירות ביהודים.
Тем временем наступил «час 0»: в 16-00 Бен-Гурион дал Ядину команду на артобстрел Альталены (Бар-Зоар, стр.792). Ядин сразу же послал своего помощника на «базу Йона» передать Адмону команду на обстрел. Но это не получилось достаточно быстро по разныи причинам, среди которых главной был отказ нескольких артиллеристов стрелять по евреям.
קרוב לשעה 5 החלה ההרעשה; "א. גונן, מפקד הסוללה, זוכר את פקודתו לצוות התותח: '5 פגזים אש תותחים', שפירושה: תחילה - טיווח ולאחר מכן יריית 5 פגזים לתכלית. סגנו, קצין התצפית אייזיק וינשטיין, טוען בהחלטיות שהפקודה הייתה מראש רק לטיווח" (ברנר, עמ' 230).
Ближе к 17-ти начался обстрел «А». Гонен, командир батареи, помнит эту команду группе орудия: «5 арт.снарядов», т.е.: вначале пристрелка, после чего - 5 снарядов по цели. Его заместитель, офицер наблюдательного пункта Ицик Вайнштейн, утверждает, что команда изначально была только на пристрелку (Бренер, стр.230).
תוצאות ההרעשה בשטח היו "לתכלית". לא ארכו הרגעים עד אשר "נפתחה עלינו,",כפי שרשם מונרו פיין ביומנו, "אש פתאום מתותח גדול שנמצא על החוף מצפון לעיר. תותח זה ירה שלושה פגזים שעברו כולם מעל לאוניה והתפוצצו במים במרחק מעבר לה. מיד התקשרנו ברדיו ושאלנו אם עדיין הפקודה להפסקת-אש בתקפה או לא, ואם כן - מה הסיבה לאש התותח המחושבת הזאת. ניתנה תשובה שהפקודה להפסקת אש עודנה בתקפה ושהתותח יושתק מיד.
Результаты на местности были, как при стрельбе по цели. Не прошло и нескольких мгновений, как по нам (как записал капитан Монро Фейн в своем дневнике) был открыт огонь из «орудия большого калибра», находившегося на берегу севернее города (Тель-Авива). Три снаряда, выпущенные из этого орудия, пролетели над кораблем и разорвались в воде за ним. Мы сразу же связались по радио и спросили, отменено ли соглашение о прекращении огня. И если не отменено, то каковы причины прицельного обстрела. Получили следующий ответ: «Соглашение о прекращении огня все еще в силе, и что огонь будет прекращен немедленно».
בעקבות זאת באה הפסקה של כחמש-עשרה דקות, שבה לא נורו עוד שום פגזים...מיד כשהתחיל התותח בהפגזה בפעם השנייה הנפתי את הדגל לאות כניעה. שוב שאלנו את מפקד הפלמ"ח" אם הפקודה להפסקת-אש בתוקפה והתשובה באה שהפקודה להפסקת-אש בתקפה אלא שאין ביכולתו לבוא במגע עם כל החזיתות". 'שניות-מספר לאחר שנתקבל שדר זה נפגעה האוניה פגיעה ישירה ובעקבות זאת פרצה דליקה גדולה בספנת המטען. אנשי-הצוות של האוניה עשו מיד מאמצי-גבורה לכבות את הדליקה הזאת, אבל בשל טבעו של המטען נבצר מאתנו להשתלט עליה ואני פקדתי על כל האנשים שבאוניה להתכונן לנטישת האוניה.
В результате - пауза ~ 15 мин, в продолжение которой не было огня.
Сразу же после того как орудие снова начало стрелять, я поднял белый флаг.
Еще раз запросили офицера «Пальмаха», остается ли в силе команда на прекращение огня. Получили ответ, что – «да», но он не может связаться со всеми «фронтами».
Через несколько секунд после того, как мы получили это сообщение, корабль был поражен прямым попаданием, в результате чего начался большой пожар, в т.ч. и в трюме корабля. Команда корабля немедленно предприняла максимальные усилия в попытке потушить огонь, но т.к. справиться с пожаром на грузовом корабле такого типа было практически невозможно, я приказал команде и пассажирам готовиться к возможности его затопления.
ראשית מחשבתנו שלנו הייתה לפנות את הפצועים. לא הייתה כל בהלה. הכול התנהגו בצורה שקטה ואמיצה ביותר. כשהחלו האנשים לקפוץ מן האוניה ולשחות אל החוף ראו אלה מאתנו שעדיין נשארו על הסיפון שיורים עליהם בלי הפסק ברובים ובמקלעים מן החוף. עליתי לגשר והתחלתי לנופף בדגל לבן ולצעוק שיפסיקו את האש על האנשים השוחים, להציל את נפשותיהם. בתוך כך הניף עוד איש אחד קרע גדול של בד לבן על מוט-הדגל, אבל המאמצים האלה לא הועילו הרבה, שכן היריות נמשכו.
Главной нашей задачей была эвакуация раненных. Не было никакой паники. Все делалось спокойно и мужественно. Когда люди начали прыгать в воду и плыть к берегу, те из нас, кто еще оставались на палубе, видели как по ним с берега был открыт беспрерывный огонь, как из винтовок, так и из пулеметов. Я сразу же поднялся на мостик и начал махать белым флагом и кричать, чтобы прекратили огонь по плывущим, и чтобы по ним не стреляли, а спасали. Кроме того, еще один из нас поднял большой кусок белой ткани на древко, но все эти усилия не очень помогли – стрельба продолжилась.
המשכנו במאמצינו להוריד את כל הפצועים וקיבלנו עזרה מרובה מצד אלה שיצאו לקראתנו מן החוף במספר סירות-משוטים, כשהם מעמידים עצמם כסכנת היריות מהחוף ומההתפוצצויות על האוניה, שלעת הזאת החלו ואשר נמשכו בתכיפות גוברת והולכת. אחדים מאתנו יצאו לסיור מתחת לסיפונים בכל חלקי האוניה שעדיין אפשר היה לגשת אליהם ובדקו אם לא נשאר מישהו באוניה. אחרי הדברים האלה, ובשעה שעצמת ההתפוצצויות הזהירתנו כי מסוכן הוא ביותר להישאר עוד באוניה, נצתוו כל האנשים לרדת מן האוניה שהושארה בוערת ופולטת פיצוצים רבי-עצמה. לעת הזאת פסקה
אש ההטרדה מן החוף והסכנה היחידה שנשקפה לאלה מאתנו שעדיין היו במים הייתה מן הרסיסים המתעופפים מן האוניה עצמה".
Тем временем мы продолжали усилия эвакуировать всех раненных, и получили помощь со стороны тех, кто поспешил нам на встречу с берега на нескольких весельных лодках, при том, что они подвергали себя опасности попасть под обстрел с берега и взрывов на корабле, которые уже начались к этому времени и продолжались все с большей силой. Некоторые из нас спустились вниз по всему кораблю, куда еще можно попасть, чтобы проверить, не остался ли там кто-нибудь. И после того, когда сила взрывов достигла такого уровня, что было уже совсем опасно оставаться на корабле, все получили команду спуститься с горящего и взрывающегося все с большей силой корабля.
К этому моменту
изнуряющий огонь (то, что Вовочка умышленно перевел, как "беспокоящий огонь") с берега [наконец] прекратился, и единственной опасностью для тех из нас, кто все еще находился в воде, оставались осколки от взрывов на самом корабле.