12 мая
66 - "В девять часов утра губернатор Гессий Флор принял представителей
городского самоуправления Кесарии и сообщил им решение императора
относительно избирательного закона, согласно которому евреи теряли власть
над официальной столицей страны. В десять часов правительственный глашатай
возвестил эдикт с ораторской трибуны на большом форуме". (Л. Фейхтвангер "Иудейская война")
Действительное событие. Иосиф Флавий в своей "Иудейской войне" пишет: "Между тем кесарийские эллины добились того, что Нерон объявил их хозяевами города, и привезли грамоту, заключавшую в себе это решение. Это положило начало войне (4 до разр. хр.) на двенадцатом году владычества Нерона, семнадцатом году правления Агриппы в месяце Артемизии".
Артемизия в македонском календаре соответствует "нашему" маю. Однако откуда появилось число "13" (У Фейхвангера, хотя в 66 году пятницы выпадали на 5, 12, 24, 30 числа) - неизвестно.
13 мая
66 - "В субботу, евреи, придя в главную синагогу, увидели
у входа начальника греческого отряда со своими солдатами, приносившего в
жертву птиц. Такие жертвы приносились обычно прокаженными, а в Передней
Азии излюбленное издевательство над евреями состояло в том, что им
приписывали происхождение от египетских прокаженных. Служители
синагоги предложили грекам поискать для своего жертвоприношения другое
место. Греки нагло отказались, заявив, что миновали времена, когда
кесарийские евреи могли орать на них. Еврейские служители обратились к
полиции. Полиция заявила, что должна сначала получить соответствующие
инструкции. Наиболее вспыльчивые из евреев, не пожелавшие оставаться
дольше зрителями дерзкой проделки греков, попытались силой отнять у них
жертвенный сосуд. Блеснули кинжалы, ножи. Наконец, когда уже были убитые и
раненые, вмешались римские войска. Они задержали нескольких евреев как
зачинщиков беспорядков внутри страны, у греков они конфисковали жертвенный
сосуд". (Л. Фейхтвангер "Иудейская война").
Иосиф Флавий: "На следующий день, выпавший в субботу, когда иудеи в полном сборе были в синагоге, один кесариец-бунтовщик взял горшок, поставил его вверх дном пред самыми синагогальными дверьми и принес на нем в жертву птиц. Этот поступок еще более привел в ярость иудеев, так как в нем заключалось издевательство над их законом и осквернение места. Более солидные и спокойные стояли за то, чтобы еще раз обратиться к властям. Но страстная и пылкая молодежь, напротив того, горела жаждою борьбы. С другой стороны, кесарийские забияки стояли уже готовыми к бою, и они-то преднамеренно подослали жертвовавшего. Таким образом вскоре завязался рукопашный бой. Юкунд, начальник римской конницы, на обязанности которого лежало охранение тишины и спокойствия, устранил жертвенный сосуд и пытался прекратить битву; но так как кесарийцы ему не повиновались, то иудеи схватили впопыхах свои законодательные книги и отступили к Нарбате—иудейской местности, отстоящей на шестьдесят стадий от Кесареи. Иоанн и двенадцать влиятельных иудеев направились в Себасту к Флору, выразили свое сожаление по поводу случившегося и просили его заступничества, проронив при этом легкий намек на восемь талантов. Он же приказал бросить их в темницу за то, что они — это было вменено им в преступление - унесли из Кесареи свои законодательные книги". (Дата, вытекающая из предыдущей с теми же сомнениями).
21 мая
66 - Римский террор в Иерусалиме. "События в Кесарии, эдикт и его последствия послужили причиной того, что
партизанская война против римского протектората, которую Иудея вела вот
уже целое столетие, вспыхнула по всей стране с новым яростным озлоблением.
В Иерусалиме дело дошло до
бурных демонстраций. На дорогах страны римляне, появлявшиеся без военной
охраны, подвергались нападениям, их забирали в плен в качестве заложников.
И так как императорское финансовое управление ввело в это же время
довольно суровые налоги, молодежь стала
ходить по улицам с сумой для сбора подаяний и приставала к прохожим:
- Подайте милостыню бедному неудачнику - губернатору!
Тогда Гессий Флор потребовал, чтобы ему
выдали зачинщиков. Местные чиновники заявили, что они не смогут этого
добиться. Губернатор отдал приказ войскам обыскать дом за домом весь
Верхний рынок. Обыски переходили в грабежи. Евреи пытались
защищаться, с крыш некоторых домов открыли стрельбу. Убитые были не только
среди евреев, но и среди римлян. Губернатор приказал судить бунтовщиков
военным судом. Озлобленные солдаты тащили на суд и правых и виновных. Смертные приговоры так и сыпались. За эти пять дней, с 21 по 26 мая, в Иерусалиме было убито свыше трех
тысяч человек, из них около тысячи женщин и детей". (Л. Фейхтвангер).
Иосиф Флавий: "Весь Иерусалим страшно был возмущен этими происшествиями (в Кесарии); но несмотря на это, жители столицы все еще сдерживали свой гнев. Флор же, как будто он специально нанялся для этого, нарочно раздувал пламя войны. Он послал за храмовой казной и приказал взять оттуда семнадцать талантов под тем предлогом, будто император нуждается в них. Весть об этом привела народ в негодование; с громкими воплями он устремился в храм, взывал к имени императора и молился об освобождении от тирании Флора. Некоторые из более возбужденных открыто хулили имя Флора, обошли толпу с корзинками в руках и просили милостыни, приговаривая: «подайте бедному, несчастному Флору!» Это, однако, не заставило его устыдиться своей жадности, а напротив подстрекало его на дальнейшие вымогательства. Вместо того, чтобы поспешить в Кесарею, потушить разгоревшуюся там войну и устранить причины неудовольствия, за что ему же заплатили,— он ринулся в Иерусалим с конницей и пехотой, чтобы силой римского оружия отстоять свои требования и страхом и угрозами волновать город. Флор переночевал в царском дворце, а на следующий день приказал поставить пред дворцом судейское кресло, на которое он взошел. Первосвященники и другие высокопоставленные лица, равно и вся знать города, предстали пред этим судилищем. Флор потребовал тогда от них выдачи тех, которые его оскорбляли, присовокупив угрозу, что, в случае отказа, они сами поплатятся за виновных. Неудивительно, сказали они, если среди такой огромной массы находятся некоторые горячие головы и по молодости своей необдуманные; отыскать их теперь невозможно, так как все переменили свой образ мысли и из страха пред наказанием будут отпираться от своей вины. Пусть он лучше позаботится теперь о поддержании мира среди населения, о сохранении города для римлян; пусть лучше простить немногих провинившихся ради многих невинных, а не ввергнет в несчастье огромную массу благонадежных из-за горсти злодеев.
Этот ответ только увеличил его гнев; он громко отдал приказ войску разграбить так называвшийся верхний рынок и убить всех, которые только попадутся им в руки. Повеление начальника пришлось по вкусу алчным солдатам: они не только разгромили указанную им часть города, но врывались во все дома и убивали жильцов. Все пустились бежать по тесным улицам; кто был застигнут, тот должен был умереть, и ни единый способ разбоя не был упущен солдатами. Многих также спокойных граждан они схватили живыми и притащили к Флору, который велел их прежде бичевать, а затем распять. Общее число погибших в тот день вместе с женщинами и детьми (и бессловесные дети не были пощажены) достигало около 3600".
(Далее Флавий пишет, что резня произошла "в шестнадцатый день месяца Артемизия").
18 июля
66 - Начало вооружённого противостояния в Иерусалиме между приверженцами решительных действий против Рима и более умереной частью общества, поддерживаемой царём Агриппой.
(В ссылке к тексту Иосифа Флавия говорится, что военные действия начались 8 ава, то есть 18 июля).
25 июля
66 - "На восьмой день, в праздник ношения дров (в ссылке - 15 ава. то есть 25 июля), когда каждый должен был доставить дрова к алтарю для поддержания на нем вечного огня, ревнители исключили своих противников из участия в этом акте богослужения. Вместе с невооруженной массой вкралось тогда в храм множество сикариев (разбойников с кинжалами под платьем), с помощью которых они еще более усилили нападения. Царские отряды оказались в меньшинстве и уступали им также в мужестве; они должны были освободить верхний город. Тогда наступавшие вторгнулись туда и сожгли дом первосвященника Анания, а также дворцы Агриппы и Вереники; вслед за этим они перенесли огонь в здание архива для того, чтобы как можно скорее уничтожить долговые документы и сделать невозможным взыскание долгов. Этим они имели в виду привлечь массу должников на свою сторону и восстановить бедных против лиц состоятельных. Надзиратели архива бежали, так что они беспрепятственно могли предать его огню. Уничтожив здания, составлявшие как бы нервы города, они бросились на своих врагов. Часть властных людей и первосвященников скрылась в подземные ходы; другие вместе с царским отрядом отступили назад, в верхний дворец, и поспешно заперли за собою ворота. Между последними находились: первосвященник Ананий, брат его Езекия и посланные пред тем к Агриппе делегаты. Тогда только бунтовщики сделали перерыв, довольствуясь победой и произведенными огнем опустошениями". (Иосиф Флавий)
26 июля
66 - "На следующий день (в 15-й день Лооса - 16 ава, 26 июля) они сделали нападение на замок Антонию, штурмовали его после двухдневной осады, убили весь гарнизон, а самую цитадель предали огню. За тем они обступили дворец, куда спаслись царские отряды, разделились на четыре громады и пытались пробить стену. Находившиеся внутри, в виду многочисленности наступавших, не отваживались на вылазку; вместо этого они установили посты на брустверах и башнях, стреляли в нападавших и убивали значительное число разбойников под стеною. Ни днем, ни ночью не унималась борьба..." (Иосиф Флавий)
26 августа
66 - "С большой храбростью удерживали римляне этот последний, сильно укрепленный опорный пункт. Всеже их положение было безнадежно, и, когда евреи обещали им, при условиисдачи оружия, свободный выход, они с радостью приняли их предложение. Обепартии подтвердили клятвой и честным словом свое обещание отпустить их. Нокак только осажденные отдали оружие, "Мстители Израиля" ринулись набеззащитных и начали их убивать. Римляне не оказывали сопротивления и непросили пощады, но они кричали: "Клятва! Условие!" Сначала они кричали эти
слова хором, затем кричало все меньше голосов, все слабее становился хор,
наконец, остался только один голос, кричавший: "Клятва! Условие!" Но вот
умолк и он. Это произошло в субботу, 7 сентября, 20 элула по еврейскому
счислению". (Л. Фейхвангер).
Иосиф Флавий: "Осажденные послали к...главарям восстания просить о свободном отступлении; только царским солдатам и коренным жителям это было предоставлено. Оставшихся же на месте римлян охватило отчаяние...Метилий, римский предводитель, послал вестников к Элеазару с просьбой пощадить только жизнь и взамен нее взять оружие и все имущество. Элеазар охотно согласился на эту просьбу и послал Гориона сына Никомеда, Анания сына Саддука и Иуду сына Ионафана для того, чтобы подтвердить миролюбивое соглашение ударом по рукам и клятвой. Вслед за этим Метилий действительно вывел свои отряды. Все время, когда последние носили еще свое оружие, никто из бунтовщиков их не трогал и не обнаруживал ни тени измены; когда же все, согласно уговору, сложили свои щиты и мечи и, не подозревая ничего дурного, начали удаляться, тогда люди Элеазара бросились на них и оцепили их кругом. Римляне не пробовали даже защищаться или просить о пощаде; но они громко ссылались на уговор. Все были умерщвлены. Для римлян этот урон был незначителен. Для иудеев же это являлось как бы началом их собственной гибели; они сознавали, что теперь дан бесповоротный повод войне и что их город запятнан таким постыдным делом; при том резня была совершена как раз в субботу" (Субботой, указывается в ссылке, было 17 элула, т. е. 26 августа).
26 августа
66 - И. Флавий: "В тот же день и тот же час, как бы по высшему предопределению, жители
Кесареи убили всех иудеев в городе; в один час убито было свыше двадцати тысяч,
так что во всем городе не осталось ни одной иудейской души, ибо и бежавших Флор
изловил и, как пленных, поместил в корабельные верфи".
30 сентября
66 - Сирийский генерал-губернатор Цестий Галл во главе 12 легиона, восьми полков сирийской пехоты, значительного контингента войск вассальных государств (Один только еврейский царь Агриппа, старавшийся доказать Риму свою верность, выставил две тысячи человек кавалерии да еще три стрелковых полка) стал лагерем в 50 стадиях от Иерусалима. (Л. Фейхвангер), (1 стадия - 185 м.)
(Фейхвангер пишет, что это случилось 27 сентября, но Флавий о том же сообщает: "Как только иудеи увидели, что театр войны приближается к столице, они
приостановили празднование и взялись за оружие. Упорствуя в своей надежде на
свою многочисленность, они с воинственными кликами бросились беспорядочными
толпами в битву, не взирая на седьмой день, который, как день отдыха и покоя,
они всегда соблюдали наистрожайшим образом", а в 66 году суббота выпадала на 16, 23, 30 сентября, Фейхтвангер же пользуется Римским счислением, не совпадающим с современным).
7 октября
66 - Иосиф Флавий: "Он (Цестий Галл) выстроил войско в боевой порядок и
повел его на город. Народ был охраняем мятежниками; эти же последние,
устрашившись стройной организации римлян, покинули наружные предместья города и
ушли во внутренний город и в храм. Цестий занял покинутую местность и превратил
в пепел Вецету, новый город и так называвшийся дровяной рынок; вслед за тем он
подступил к верхнему городу и расположился лагерем против царского дворца".
16 октября
66 - Цестий Галл подготовил к 2 ноября решительный штурм, намереваясь
применить такие методы, при которых он, по всем человеческим расчетам, не
мог не удаться. Однако ночью он отдал приказ свертывать
палатки и начать отступление. Он казался больным и расстроенным. Что же
случилось? Никто этого не знал. Все осаждали полковника Павлина, адъютанта
Цестия Галла. Тот пожимал плечами. Генералы качали головой, Цестий не
привел никакой причины для столь неожиданного приказа, а дисциплина не
позволяла задавать вопросы. Армия снялась с места, начала отступать. (Л. Фейхвангер)
И. Флавий: "Пять дней римляне делали попытки со всех сторон, не достигая никакого результата; но на шестой день Цестий сформировал сильный отряд отборных солдат, присоединил к ним и стрелков и сделал нападение на северную сторону храма. Иудеи защищались с высоты галерей и неоднократно отбивали атаку на стены, но вынуждены были все-таки отступить перед горячей стрельбой. Тогда римляне устроили так называемую черепаху, состоявшую в том, что передовые солдаты крепко упирали свои щиты в стены, следовавшие за ними упирали свои щиты в предыдущие и т. д. Стрелы, падавшие на этот навес, скользили по поверхности, без всякого действия: солдаты могли теперь совершенно спокойно подкопать стену и сделали уже приготовления к тому, чтобы поджечь храмовые ворота.Страшная паника охватила теперь мятежников. Уже многие бежали из города, ожидая его покорения с минуты на минуту.Невзирая на отчаяние осаждённых, Цестий вдруг велел солдатам отступить назад, отказался от всякой надежды на успех, хотя он никакой неудачи не потерпел, и самым неожиданным образом покинул город". (дата 16 октября вытекает из пояснений Фейхтвангера и Флавия к 17 октября. СМ.)
17 октября
66 - Сначала потрясенные, не веря, потом с облегчением, потом с
беспредельным ликованием наблюдали евреи за уходом осаждавшего войска.
Неуверенно, все еще опасаясь, что это тактический маневр, но затем все с
большей энергией начали они преследование. Нелегким оказалось для римлян
это отступление. От Иерусалима за ними шли по пятам повстанцы. В северной
области, которую отступавшим надо было пересечь, некий Симон бар Гиора,
галилейский вождь, организовал беспощадную партизанскую войну. Этот Симон
бар Гиора, сделав быстрое обходное движение, засел с главной массой своих
отрядов в ущелье Бет-Хорон. Римляне потерпели такое
поражение, какого они не знали со времен своего поражения в Азии в эпоху
Парфянской войны. У евреев число убитых еще не дошло до тысячи, а римляне
уже потеряли пять тысяч шестьсот восемьдесят человек пехоты и триста
восемьдесят кавалеристов. Среди убитых был и генерал Гессий Флор.
Артиллерия, военные материалы, золотой орел легиона и богатая военная
казна в придачу - все досталось евреям.
Это произошло 3 ноября по римскому счислению, 8 диоса - по греческому и
10 мархешвана по еврейскому, в двенадцатый год царствования Нерона.
И. Флавий: "Его внезапное
отступление возвратило смелость разбойникам, которые напали на арьергард и
убили массу всадников и пехоты. Ближайшую ночь Цестий провел в стане на Скопе;
но на следующий день он двинулся дальше, сам как будто маня за собою неприятеля.
Последний еще раз уничтожил заднее войско в походе и одновременно с тем
подстреливал его со стороны дороги. Арьергард не осмеливался стать против своих
преследователей, так как он считал, что их необычайно много, фланги также не
были в состоянии отражать нападение, так как римляне были тяжело вооружены и
опасались разорвать походную линию; иудеи напротив, как они хорошо видели, были
легко вооружены и вели нападение с большим воодушевлением. Так они должны были
терпеть большие потери, не будучи в состоянии причинить с своей стороны
какой-либо вред неприятелю. Поражаемые на всем пути и приводимые каждый раз в
смятение, они падали массами. В числе многочисленных убитых были предводитель
шестого легиона Приск, трибун Лонгин и начальник одного из конных эскадронов,
Эмилий Юкунд. С большим трудом, потеряв также большую часть своей поклажи, они
достигли, наконец, своего прежнего лагеря — Гаваона. Цестий провел здесь в
нерешительности два дня; когда на третий день число неприятеля еще больше
увеличилось и все кругом кишело иудеями, он сознал, что его медлительность
послужила ему только во вред и что дальнейшее пребывание на месте только умножит
еще более число его врагов.
Чтобы ускорить бегство, он приказал уничтожить все, что может отягчать войско
в пути. Были убиты поэтому мулы и вьючные животные за исключением тех, которые
носили орудия стрельбы и машины; последние они сохранили на случай надобности,
а главным образом для того, чтобы они не попались в руки иудеев и не были ими
обращены против римлян. После этого они выступили в Ветхорон. На открытом поле
иудеи их меньше беспокоили; но каждый раз, когда им приходилось спускаться вниз
по узким крутизнам, одна часть иудеев, быстро забегая вперед, загораживала им
выход, другая часть сзади гнала их в лощину, а главная масса, растягиваясь по
отлогим сторонам дороги, обдавала войско градом стрел. Тяжело было пехоте, не
знавшей как обороняться, но в еще большей опасности находилась конница:
совершать спуск сомкнутыми рядами не дозволяла ей беспрерывная стрельба, но
вместе с тем непроходимые крутизны мешали им набрасываться на неприятеля; с
другой же стороны дороги зияли овраги и пропасти, в которые они падали при
каждом неосторожном движении. Не имея таким образом возможности ни бежать, ни
сопротивляться, они в своей нужде разражались громкими воплями и криками
отчаяния. Им в ответ раздавались победные звуки, ликующие крики и призывы
мщения иудеев. Немногого не доставало, чтобы они смяли всю армию Цестия; но
наступила ночь и тогда римляне могли бежать в Ветхорон. Иудеи меж тем заняли все
кругом и стали выжидать их выступления.
Отчаявшись в возможности открытого отступления, Цестий начал помышлять о
тайном бегстве. С этой целью он избрал около четырехсот храбрейших, солдат и
расставил их вдоль шанцев с приказом водрузить на них полевые знаки лагерных
караулов для того, чтобы заставить иудеев думать, что все войско находится еще в
стане. Он же сам с остальным войском выступил втихомолку на тридцать стадий
вперед. На следующий день, когда иудеи увидели римский стан покинутым, они
напали на тех четырехсот, которые их обманули; поспешно расстреляли их и
пустились в погоню за Цестием. Но последний в продолжение ночи выиграл довольно
большое расстояние, а днем ускорил бегство до того, что солдаты в страхе и
смятении оставили в дороге осадные и метательные машины, равно как и большую
часть других орудий, которые достались иудеям и впоследствии употреблялись
против их первоначальных обладателей. Иудеи гнались за римлянами до Антипатриды,
но так как не застали уже их здесь, то возвратились назад, взяли с собою машины,
ограбили трупы, собрали покинутую римлянами добычу и с победными песнями
вступили в столицу. Сами они потеряли очень немного людей в то время, как
римлян и их союзников они убили пять тысяч триста пеших солдат и триста
восемьдесят всадников. Это совершилось на восьмой день месяца Дия, в
двенадцатом году царствования Нерона (4 до разруш. храма)". (Диос - мархешван, 8 мархешвана 66 года - 15 октября).
66 - "В девять часов утра губернатор Гессий Флор принял представителей
городского самоуправления Кесарии и сообщил им решение императора
относительно избирательного закона, согласно которому евреи теряли власть
над официальной столицей страны. В десять часов правительственный глашатай
возвестил эдикт с ораторской трибуны на большом форуме". (Л. Фейхтвангер "Иудейская война")
Действительное событие. Иосиф Флавий в своей "Иудейской войне" пишет: "Между тем кесарийские эллины добились того, что Нерон объявил их хозяевами города, и привезли грамоту, заключавшую в себе это решение. Это положило начало войне (4 до разр. хр.) на двенадцатом году владычества Нерона, семнадцатом году правления Агриппы в месяце Артемизии".
Артемизия в македонском календаре соответствует "нашему" маю. Однако откуда появилось число "13" (У Фейхвангера, хотя в 66 году пятницы выпадали на 5, 12, 24, 30 числа) - неизвестно.
13 мая
66 - "В субботу, евреи, придя в главную синагогу, увидели
у входа начальника греческого отряда со своими солдатами, приносившего в
жертву птиц. Такие жертвы приносились обычно прокаженными, а в Передней
Азии излюбленное издевательство над евреями состояло в том, что им
приписывали происхождение от египетских прокаженных. Служители
синагоги предложили грекам поискать для своего жертвоприношения другое
место. Греки нагло отказались, заявив, что миновали времена, когда
кесарийские евреи могли орать на них. Еврейские служители обратились к
полиции. Полиция заявила, что должна сначала получить соответствующие
инструкции. Наиболее вспыльчивые из евреев, не пожелавшие оставаться
дольше зрителями дерзкой проделки греков, попытались силой отнять у них
жертвенный сосуд. Блеснули кинжалы, ножи. Наконец, когда уже были убитые и
раненые, вмешались римские войска. Они задержали нескольких евреев как
зачинщиков беспорядков внутри страны, у греков они конфисковали жертвенный
сосуд". (Л. Фейхтвангер "Иудейская война").
Иосиф Флавий: "На следующий день, выпавший в субботу, когда иудеи в полном сборе были в синагоге, один кесариец-бунтовщик взял горшок, поставил его вверх дном пред самыми синагогальными дверьми и принес на нем в жертву птиц. Этот поступок еще более привел в ярость иудеев, так как в нем заключалось издевательство над их законом и осквернение места. Более солидные и спокойные стояли за то, чтобы еще раз обратиться к властям. Но страстная и пылкая молодежь, напротив того, горела жаждою борьбы. С другой стороны, кесарийские забияки стояли уже готовыми к бою, и они-то преднамеренно подослали жертвовавшего. Таким образом вскоре завязался рукопашный бой. Юкунд, начальник римской конницы, на обязанности которого лежало охранение тишины и спокойствия, устранил жертвенный сосуд и пытался прекратить битву; но так как кесарийцы ему не повиновались, то иудеи схватили впопыхах свои законодательные книги и отступили к Нарбате—иудейской местности, отстоящей на шестьдесят стадий от Кесареи. Иоанн и двенадцать влиятельных иудеев направились в Себасту к Флору, выразили свое сожаление по поводу случившегося и просили его заступничества, проронив при этом легкий намек на восемь талантов. Он же приказал бросить их в темницу за то, что они — это было вменено им в преступление - унесли из Кесареи свои законодательные книги". (Дата, вытекающая из предыдущей с теми же сомнениями).
21 мая
66 - Римский террор в Иерусалиме. "События в Кесарии, эдикт и его последствия послужили причиной того, что
партизанская война против римского протектората, которую Иудея вела вот
уже целое столетие, вспыхнула по всей стране с новым яростным озлоблением.
В Иерусалиме дело дошло до
бурных демонстраций. На дорогах страны римляне, появлявшиеся без военной
охраны, подвергались нападениям, их забирали в плен в качестве заложников.
И так как императорское финансовое управление ввело в это же время
довольно суровые налоги, молодежь стала
ходить по улицам с сумой для сбора подаяний и приставала к прохожим:
- Подайте милостыню бедному неудачнику - губернатору!
Тогда Гессий Флор потребовал, чтобы ему
выдали зачинщиков. Местные чиновники заявили, что они не смогут этого
добиться. Губернатор отдал приказ войскам обыскать дом за домом весь
Верхний рынок. Обыски переходили в грабежи. Евреи пытались
защищаться, с крыш некоторых домов открыли стрельбу. Убитые были не только
среди евреев, но и среди римлян. Губернатор приказал судить бунтовщиков
военным судом. Озлобленные солдаты тащили на суд и правых и виновных. Смертные приговоры так и сыпались. За эти пять дней, с 21 по 26 мая, в Иерусалиме было убито свыше трех
тысяч человек, из них около тысячи женщин и детей". (Л. Фейхтвангер).
Иосиф Флавий: "Весь Иерусалим страшно был возмущен этими происшествиями (в Кесарии); но несмотря на это, жители столицы все еще сдерживали свой гнев. Флор же, как будто он специально нанялся для этого, нарочно раздувал пламя войны. Он послал за храмовой казной и приказал взять оттуда семнадцать талантов под тем предлогом, будто император нуждается в них. Весть об этом привела народ в негодование; с громкими воплями он устремился в храм, взывал к имени императора и молился об освобождении от тирании Флора. Некоторые из более возбужденных открыто хулили имя Флора, обошли толпу с корзинками в руках и просили милостыни, приговаривая: «подайте бедному, несчастному Флору!» Это, однако, не заставило его устыдиться своей жадности, а напротив подстрекало его на дальнейшие вымогательства. Вместо того, чтобы поспешить в Кесарею, потушить разгоревшуюся там войну и устранить причины неудовольствия, за что ему же заплатили,— он ринулся в Иерусалим с конницей и пехотой, чтобы силой римского оружия отстоять свои требования и страхом и угрозами волновать город. Флор переночевал в царском дворце, а на следующий день приказал поставить пред дворцом судейское кресло, на которое он взошел. Первосвященники и другие высокопоставленные лица, равно и вся знать города, предстали пред этим судилищем. Флор потребовал тогда от них выдачи тех, которые его оскорбляли, присовокупив угрозу, что, в случае отказа, они сами поплатятся за виновных. Неудивительно, сказали они, если среди такой огромной массы находятся некоторые горячие головы и по молодости своей необдуманные; отыскать их теперь невозможно, так как все переменили свой образ мысли и из страха пред наказанием будут отпираться от своей вины. Пусть он лучше позаботится теперь о поддержании мира среди населения, о сохранении города для римлян; пусть лучше простить немногих провинившихся ради многих невинных, а не ввергнет в несчастье огромную массу благонадежных из-за горсти злодеев.
Этот ответ только увеличил его гнев; он громко отдал приказ войску разграбить так называвшийся верхний рынок и убить всех, которые только попадутся им в руки. Повеление начальника пришлось по вкусу алчным солдатам: они не только разгромили указанную им часть города, но врывались во все дома и убивали жильцов. Все пустились бежать по тесным улицам; кто был застигнут, тот должен был умереть, и ни единый способ разбоя не был упущен солдатами. Многих также спокойных граждан они схватили живыми и притащили к Флору, который велел их прежде бичевать, а затем распять. Общее число погибших в тот день вместе с женщинами и детьми (и бессловесные дети не были пощажены) достигало около 3600".
(Далее Флавий пишет, что резня произошла "в шестнадцатый день месяца Артемизия").
18 июля
66 - Начало вооружённого противостояния в Иерусалиме между приверженцами решительных действий против Рима и более умереной частью общества, поддерживаемой царём Агриппой.
(В ссылке к тексту Иосифа Флавия говорится, что военные действия начались 8 ава, то есть 18 июля).
25 июля
66 - "На восьмой день, в праздник ношения дров (в ссылке - 15 ава. то есть 25 июля), когда каждый должен был доставить дрова к алтарю для поддержания на нем вечного огня, ревнители исключили своих противников из участия в этом акте богослужения. Вместе с невооруженной массой вкралось тогда в храм множество сикариев (разбойников с кинжалами под платьем), с помощью которых они еще более усилили нападения. Царские отряды оказались в меньшинстве и уступали им также в мужестве; они должны были освободить верхний город. Тогда наступавшие вторгнулись туда и сожгли дом первосвященника Анания, а также дворцы Агриппы и Вереники; вслед за этим они перенесли огонь в здание архива для того, чтобы как можно скорее уничтожить долговые документы и сделать невозможным взыскание долгов. Этим они имели в виду привлечь массу должников на свою сторону и восстановить бедных против лиц состоятельных. Надзиратели архива бежали, так что они беспрепятственно могли предать его огню. Уничтожив здания, составлявшие как бы нервы города, они бросились на своих врагов. Часть властных людей и первосвященников скрылась в подземные ходы; другие вместе с царским отрядом отступили назад, в верхний дворец, и поспешно заперли за собою ворота. Между последними находились: первосвященник Ананий, брат его Езекия и посланные пред тем к Агриппе делегаты. Тогда только бунтовщики сделали перерыв, довольствуясь победой и произведенными огнем опустошениями". (Иосиф Флавий)
26 июля
66 - "На следующий день (в 15-й день Лооса - 16 ава, 26 июля) они сделали нападение на замок Антонию, штурмовали его после двухдневной осады, убили весь гарнизон, а самую цитадель предали огню. За тем они обступили дворец, куда спаслись царские отряды, разделились на четыре громады и пытались пробить стену. Находившиеся внутри, в виду многочисленности наступавших, не отваживались на вылазку; вместо этого они установили посты на брустверах и башнях, стреляли в нападавших и убивали значительное число разбойников под стеною. Ни днем, ни ночью не унималась борьба..." (Иосиф Флавий)
26 августа
66 - "С большой храбростью удерживали римляне этот последний, сильно укрепленный опорный пункт. Всеже их положение было безнадежно, и, когда евреи обещали им, при условиисдачи оружия, свободный выход, они с радостью приняли их предложение. Обепартии подтвердили клятвой и честным словом свое обещание отпустить их. Нокак только осажденные отдали оружие, "Мстители Израиля" ринулись набеззащитных и начали их убивать. Римляне не оказывали сопротивления и непросили пощады, но они кричали: "Клятва! Условие!" Сначала они кричали эти
слова хором, затем кричало все меньше голосов, все слабее становился хор,
наконец, остался только один голос, кричавший: "Клятва! Условие!" Но вот
умолк и он. Это произошло в субботу, 7 сентября, 20 элула по еврейскому
счислению". (Л. Фейхвангер).
Иосиф Флавий: "Осажденные послали к...главарям восстания просить о свободном отступлении; только царским солдатам и коренным жителям это было предоставлено. Оставшихся же на месте римлян охватило отчаяние...Метилий, римский предводитель, послал вестников к Элеазару с просьбой пощадить только жизнь и взамен нее взять оружие и все имущество. Элеазар охотно согласился на эту просьбу и послал Гориона сына Никомеда, Анания сына Саддука и Иуду сына Ионафана для того, чтобы подтвердить миролюбивое соглашение ударом по рукам и клятвой. Вслед за этим Метилий действительно вывел свои отряды. Все время, когда последние носили еще свое оружие, никто из бунтовщиков их не трогал и не обнаруживал ни тени измены; когда же все, согласно уговору, сложили свои щиты и мечи и, не подозревая ничего дурного, начали удаляться, тогда люди Элеазара бросились на них и оцепили их кругом. Римляне не пробовали даже защищаться или просить о пощаде; но они громко ссылались на уговор. Все были умерщвлены. Для римлян этот урон был незначителен. Для иудеев же это являлось как бы началом их собственной гибели; они сознавали, что теперь дан бесповоротный повод войне и что их город запятнан таким постыдным делом; при том резня была совершена как раз в субботу" (Субботой, указывается в ссылке, было 17 элула, т. е. 26 августа).
26 августа
66 - И. Флавий: "В тот же день и тот же час, как бы по высшему предопределению, жители
Кесареи убили всех иудеев в городе; в один час убито было свыше двадцати тысяч,
так что во всем городе не осталось ни одной иудейской души, ибо и бежавших Флор
изловил и, как пленных, поместил в корабельные верфи".
30 сентября
66 - Сирийский генерал-губернатор Цестий Галл во главе 12 легиона, восьми полков сирийской пехоты, значительного контингента войск вассальных государств (Один только еврейский царь Агриппа, старавшийся доказать Риму свою верность, выставил две тысячи человек кавалерии да еще три стрелковых полка) стал лагерем в 50 стадиях от Иерусалима. (Л. Фейхвангер), (1 стадия - 185 м.)
(Фейхвангер пишет, что это случилось 27 сентября, но Флавий о том же сообщает: "Как только иудеи увидели, что театр войны приближается к столице, они
приостановили празднование и взялись за оружие. Упорствуя в своей надежде на
свою многочисленность, они с воинственными кликами бросились беспорядочными
толпами в битву, не взирая на седьмой день, который, как день отдыха и покоя,
они всегда соблюдали наистрожайшим образом", а в 66 году суббота выпадала на 16, 23, 30 сентября, Фейхтвангер же пользуется Римским счислением, не совпадающим с современным).
7 октября
66 - Иосиф Флавий: "Он (Цестий Галл) выстроил войско в боевой порядок и
повел его на город. Народ был охраняем мятежниками; эти же последние,
устрашившись стройной организации римлян, покинули наружные предместья города и
ушли во внутренний город и в храм. Цестий занял покинутую местность и превратил
в пепел Вецету, новый город и так называвшийся дровяной рынок; вслед за тем он
подступил к верхнему городу и расположился лагерем против царского дворца".
16 октября
66 - Цестий Галл подготовил к 2 ноября решительный штурм, намереваясь
применить такие методы, при которых он, по всем человеческим расчетам, не
мог не удаться. Однако ночью он отдал приказ свертывать
палатки и начать отступление. Он казался больным и расстроенным. Что же
случилось? Никто этого не знал. Все осаждали полковника Павлина, адъютанта
Цестия Галла. Тот пожимал плечами. Генералы качали головой, Цестий не
привел никакой причины для столь неожиданного приказа, а дисциплина не
позволяла задавать вопросы. Армия снялась с места, начала отступать. (Л. Фейхвангер)
И. Флавий: "Пять дней римляне делали попытки со всех сторон, не достигая никакого результата; но на шестой день Цестий сформировал сильный отряд отборных солдат, присоединил к ним и стрелков и сделал нападение на северную сторону храма. Иудеи защищались с высоты галерей и неоднократно отбивали атаку на стены, но вынуждены были все-таки отступить перед горячей стрельбой. Тогда римляне устроили так называемую черепаху, состоявшую в том, что передовые солдаты крепко упирали свои щиты в стены, следовавшие за ними упирали свои щиты в предыдущие и т. д. Стрелы, падавшие на этот навес, скользили по поверхности, без всякого действия: солдаты могли теперь совершенно спокойно подкопать стену и сделали уже приготовления к тому, чтобы поджечь храмовые ворота.Страшная паника охватила теперь мятежников. Уже многие бежали из города, ожидая его покорения с минуты на минуту.Невзирая на отчаяние осаждённых, Цестий вдруг велел солдатам отступить назад, отказался от всякой надежды на успех, хотя он никакой неудачи не потерпел, и самым неожиданным образом покинул город". (дата 16 октября вытекает из пояснений Фейхтвангера и Флавия к 17 октября. СМ.)
17 октября
66 - Сначала потрясенные, не веря, потом с облегчением, потом с
беспредельным ликованием наблюдали евреи за уходом осаждавшего войска.
Неуверенно, все еще опасаясь, что это тактический маневр, но затем все с
большей энергией начали они преследование. Нелегким оказалось для римлян
это отступление. От Иерусалима за ними шли по пятам повстанцы. В северной
области, которую отступавшим надо было пересечь, некий Симон бар Гиора,
галилейский вождь, организовал беспощадную партизанскую войну. Этот Симон
бар Гиора, сделав быстрое обходное движение, засел с главной массой своих
отрядов в ущелье Бет-Хорон. Римляне потерпели такое
поражение, какого они не знали со времен своего поражения в Азии в эпоху
Парфянской войны. У евреев число убитых еще не дошло до тысячи, а римляне
уже потеряли пять тысяч шестьсот восемьдесят человек пехоты и триста
восемьдесят кавалеристов. Среди убитых был и генерал Гессий Флор.
Артиллерия, военные материалы, золотой орел легиона и богатая военная
казна в придачу - все досталось евреям.
Это произошло 3 ноября по римскому счислению, 8 диоса - по греческому и
10 мархешвана по еврейскому, в двенадцатый год царствования Нерона.
И. Флавий: "Его внезапное
отступление возвратило смелость разбойникам, которые напали на арьергард и
убили массу всадников и пехоты. Ближайшую ночь Цестий провел в стане на Скопе;
но на следующий день он двинулся дальше, сам как будто маня за собою неприятеля.
Последний еще раз уничтожил заднее войско в походе и одновременно с тем
подстреливал его со стороны дороги. Арьергард не осмеливался стать против своих
преследователей, так как он считал, что их необычайно много, фланги также не
были в состоянии отражать нападение, так как римляне были тяжело вооружены и
опасались разорвать походную линию; иудеи напротив, как они хорошо видели, были
легко вооружены и вели нападение с большим воодушевлением. Так они должны были
терпеть большие потери, не будучи в состоянии причинить с своей стороны
какой-либо вред неприятелю. Поражаемые на всем пути и приводимые каждый раз в
смятение, они падали массами. В числе многочисленных убитых были предводитель
шестого легиона Приск, трибун Лонгин и начальник одного из конных эскадронов,
Эмилий Юкунд. С большим трудом, потеряв также большую часть своей поклажи, они
достигли, наконец, своего прежнего лагеря — Гаваона. Цестий провел здесь в
нерешительности два дня; когда на третий день число неприятеля еще больше
увеличилось и все кругом кишело иудеями, он сознал, что его медлительность
послужила ему только во вред и что дальнейшее пребывание на месте только умножит
еще более число его врагов.
Чтобы ускорить бегство, он приказал уничтожить все, что может отягчать войско
в пути. Были убиты поэтому мулы и вьючные животные за исключением тех, которые
носили орудия стрельбы и машины; последние они сохранили на случай надобности,
а главным образом для того, чтобы они не попались в руки иудеев и не были ими
обращены против римлян. После этого они выступили в Ветхорон. На открытом поле
иудеи их меньше беспокоили; но каждый раз, когда им приходилось спускаться вниз
по узким крутизнам, одна часть иудеев, быстро забегая вперед, загораживала им
выход, другая часть сзади гнала их в лощину, а главная масса, растягиваясь по
отлогим сторонам дороги, обдавала войско градом стрел. Тяжело было пехоте, не
знавшей как обороняться, но в еще большей опасности находилась конница:
совершать спуск сомкнутыми рядами не дозволяла ей беспрерывная стрельба, но
вместе с тем непроходимые крутизны мешали им набрасываться на неприятеля; с
другой же стороны дороги зияли овраги и пропасти, в которые они падали при
каждом неосторожном движении. Не имея таким образом возможности ни бежать, ни
сопротивляться, они в своей нужде разражались громкими воплями и криками
отчаяния. Им в ответ раздавались победные звуки, ликующие крики и призывы
мщения иудеев. Немногого не доставало, чтобы они смяли всю армию Цестия; но
наступила ночь и тогда римляне могли бежать в Ветхорон. Иудеи меж тем заняли все
кругом и стали выжидать их выступления.
Отчаявшись в возможности открытого отступления, Цестий начал помышлять о
тайном бегстве. С этой целью он избрал около четырехсот храбрейших, солдат и
расставил их вдоль шанцев с приказом водрузить на них полевые знаки лагерных
караулов для того, чтобы заставить иудеев думать, что все войско находится еще в
стане. Он же сам с остальным войском выступил втихомолку на тридцать стадий
вперед. На следующий день, когда иудеи увидели римский стан покинутым, они
напали на тех четырехсот, которые их обманули; поспешно расстреляли их и
пустились в погоню за Цестием. Но последний в продолжение ночи выиграл довольно
большое расстояние, а днем ускорил бегство до того, что солдаты в страхе и
смятении оставили в дороге осадные и метательные машины, равно как и большую
часть других орудий, которые достались иудеям и впоследствии употреблялись
против их первоначальных обладателей. Иудеи гнались за римлянами до Антипатриды,
но так как не застали уже их здесь, то возвратились назад, взяли с собою машины,
ограбили трупы, собрали покинутую римлянами добычу и с победными песнями
вступили в столицу. Сами они потеряли очень немного людей в то время, как
римлян и их союзников они убили пять тысяч триста пеших солдат и триста
восемьдесят всадников. Это совершилось на восьмой день месяца Дия, в
двенадцатом году царствования Нерона (4 до разруш. храма)". (Диос - мархешван, 8 мархешвана 66 года - 15 октября).