Теперь собсвтенно про умысел или не умысел..
Рожественский был ,в своей должности и влиянии на ней, отнюдь не обычным адмиралом, как допустим Макаров или Чухнини или Небагатов.
Он был формально, начальник морского главного штаба, 3 е/4-е лицо в военно-морской иерархии после генерал-адмирала, морского министра и председателя МТК (морского технического комитета, причем председатель МТК –еще спорно кто более имел влияние на оперативные и средне-срочные вопросы)..ну и как уже упоминалось –отнюдь не дурак.
Juan Сarlos был не самый первый, кто предложил проибваться новыми кораблями,оставив или отправив назад -старые
В. Семенов "Расплата":
После 8 февраля, т.е. по присоединении к нам «Олега», «Изумруда», «Днепра», «Риона», «Громкого» и «Грозного», общее недовольство бесцельной, а по мнению многих, и прямо вредной, стоянкой начало проявляться настолько резко, что адмирал оказался вынужденным нарушить свое молчание и в собрании флагманов и капитанов (не всех, но лишь старших) прочесть телеграмму за №244, полученную им еще в половине января, и свой ответ на нее.
Как и следовало ожидать, никто из присутствовавших не сохранил полученных сведений в тайне. Все слишком хорошо сознавали, до какой степени истомился личный состав эскадры под бременем неизвестности. Впрочем, нет. Это было бы неточное выражение. Телеграммы Гаваса и Рейтера, газеты, русские и французские — давали в общем довольно верную картину настоящего момента, предсказывали почти безошибочно события ближайшего будущего, так что неизвестности, строго говоря, не было, а была только неуверенность. Чувствовалось, что происходит какая-то борьба, что адмирал держится одного взгляда, а в Петербурге смотрят на дело совсем иначе. Ознакомление с телеграммой №244 и с ответом на нее до известной степени выяснило положение дел.
К сожалению, я не могу привести точного текста ни самой телеграммы, ни ответа. Могу изложить только их содержание.
Телеграмма №244 указывала, что после падения Порт-Артура и гибели первой эскадры на вторую возлагается задача огромной важности: овладеть морем и тем самым отрезать армию противника от сообщения с метрополией; если эскадра (по мнению ее начальника) в настоящем составе не в силах осуществить этой задачи, то ей без малейшей задержки, как только обстоятельства позволят, будут высланы в подкрепление все боевые суда, оставшиеся в Балтийском море. В заключение адмирал запрашивался о его планах и соображениях.
3.П. Рожественский ответил: 1) что с теми силами, которые находятся в его распоряжении, он не имеет надежды овладеть морем; 2) что отряд старых, неисправных и частью, по самой постройке, неудачных судов, который намереваются послать ему в виде подкрепления, послужит не к усилению эскадры, а к ее обременению; 3) что единственный план, представляющийся ему возможным,— попытаться с лучшими силами прорваться во Владивосток и оттуда действовать на пути сообщения неприятеля.
Сколько помнится, было добавлено еще несколько слов о пагубном влиянии продолжительной стоянки на Мадагаскаре, как в смысле истощения физических сил, так и в отношении духа личного состава.
Эти телеграммы имели решающее значение, так как не являлись обычным обменом мнений, обычным пререканием между начальником эскадры и центральными учреждениями. Это было нечто гораздо большее — предначертанная программа действий и прямой, чисто военный, ответ на нее.
в сущности в рамках оговренной задачи (как первоанчальной - помощь Порт-Артуру в обороне, так и последующей,после падания, разгром противника на морском ТВД) можно определить прдпосылки:
1. Воевать придется не с гипотетическим флотом вероятного противника, а с Японским флотом, в котором после гибели двух броненосцев был в общем то известен состав основного ядра-4 броненосца, и что не маловажно, 8 броненосных крейсеров. Т.е. кораблей более скоростных, но одновремнено с меньшей силою оружия и слабее забронированных.
2. На основе опытов и предвоенных ,полигонных, и обощения опыта сражений - имеется некий %% вероятности, при которых ведение боя на около-пределных дистанциях вполне ожидаемо,а вот %% поражений даже при сосредоточенной стрельбе - не так велик, как при сближении до 20-30 кбт.
3. Соответсвенно для прорыва на базу (первейшей задаче) - приходится бороться с противником -более скоростным (по ряду кораблей) и многочисленным ,но неосклько слабейшим в броне и вооружении.
Казалось бы очевидным для опытного флотоводца и моряка вывод что
1. Навесить врагу свою выгоднейшую тактику (т.е. массовое сближение на близкие дистанции и бой бронебойными снарядами) оень трудно по техническим причинам. выход -в организации лушчего управления, приемов манериврования (как тактического, в строю, так и на оперативнйо арене -т.е. между эпизодами огневого боя)
Казалось бы очевидным для опытного артеллериста, бывшего конмадующего УАО
2. Свести бой ,не на близкой (раз уже нельзя по ходовым качествам навязывать выгоднейший рисунок боя), а на максимальной дистанции (мневрируя, пытаясь обвахтить,обойти или наоборт уклониться, поставь в два огня, сломать варежский маневр и вынудить раз за разом Того и Камимуру "отойти-осмтреться") - чтобы выигрывать тактическое время (минуты светового дня, боевую спосбность врага - т.к. запасы снарядов отнюдь не безднные) в перестрелках с малым %% попаданий.
3. Раз большинство противника - не сильнейшие броненосцы, а как раз таки броненосные крейсера (плюс "собачки"в большом числе) - то ожидаемо увеличить не процент бронейбоных снарядов, а процент именно фугансых (хотя они и были слабы в те годы) , чтобы нанести поражение слабобронным частям вражеских крейсеров -фугасками(пусть и слабейшими,но луче чем чушка,не взведенная на взырв из за токности борта).
А бронейбоными снарядами,падающими на дальней дистнации с бОльшим углом ( примернов 1.5-1.8 более крутым чем угол возвышения)- нанести поражение броневым палубам (которые все же -тонкие чем бортовая броня. а у наших броненосцев ,коих большинство -как раз таки и броневая палуба толще,и часто во номгих местах -она и не одна).
Казалось бы очевидно для опытного админстратора.высшего фоциера что
4. Перед самым боем -надо максимально облегчить корабли, сформулировав последний перехо и последнюю загрузку так -чтобы был макисмально близкий к расчетным нормам и рсиункам брони
для сравнения - на "Орел" , пос видтельству.ю инженера Костенко, было взято 1170 тонн верменног перегруза (момимо к 615 конструктивной)
в том числе
+ 370 тонн угля (чтовместе с основным запасом хватало на 1900-2500 миль, хотя до Влдаика оствалось где то ~ 1000)
+ 91 тонн бк (20%)
+55 тонн масла, что вкупе с имеющиися 10 тоннами составяло 65 днейвный запас
+ 240 тонн котловой воды - на 2-3 месячный путь (при начлии собственных опреснителей)
+155 тонн питьевой воды и продуктов (что вместе с нормальным запасом составляло 305 тонн воды и запасов пищи - для 960 человек почти по 300 кг на душу -на 3,5 месячный путь)
а так же -колосники для котельных (25 т), вода для судовых надобностей (40 тонн)
184 тонны дополнительных материалов (~2\3 от этого чсила) и багажа и пр.
Аналогичные цифры (правда отрывочно из-за гибели) были и на других броненосцах.
Орромные запасы , котоыре "надрывая корабли" несли с собою в последний проырв с врагом = хотя казалсь бы избавшись от большей части еды,воды (хватило бы 20-30 тонн для 5-7 сутодач до базы и на первое время внутри нее, 20-40 тонн котловой водды и пр.), сократив загрузку угля и масла при последним проходе так чтобы к моменут подхода к японским островам оствалаось до 60-80% от нормативной,а не сврехлимита, сняв с броненсцев мины (40 штук массой до) и и т.п. меры ..-можно было БЫ сменьшить нагрузку на ~1200-1300 тонн, практичеиск вернувшись к "нормальному водоизмещению" и приблизвшись даже к проектному (причем сделать такое выравнивание и жестокую экномию и регламент и не только на броненсоах,нои крейсерах) и проектной же картине броневого рисунка и орудиных положений...
Но... флотоводец и мореплаватель, администратор, запасающийся к дальним переходам, на голову победил и разгромил внутри Рожественского адмирала-военначальника, который должен душить врага за горло.
Тонкой стальной струнной проволоки............................................2 фун.
