Follow along with the video below to see how to install our site as a web app on your home screen.
Примечание: This feature may not be available in some browsers.
Жители Иерусалима могли наблюдать огненное представление, организованное ультраортодоксальным евреем Меиром Лебелем. У Стены Плача, на крышах домов и в узких каменных переулках Лебель, увлекшийся рисковым искусством с 12 лет, "дышал огнем" на глазах у изумленных прохожих, используя зажигательную смесь.
Ну а чё? Потеплело же аж до -10 по Цельсию... К началу июня может уже и плюсовая температура будет...Апрель! Твою дивизию...
Неужели всего +20?У нас апрель был самым холодным за пол века наблюдений....
Ну вот и у меня была... Таки реализовалась... Теперь мечтаю о крайнем Юге. Правда пока дальше Ушуайи продвинуться не удалось...Мечта у меня с юности о Крайнем Севере. Наверное, это потому, что не был там.
В Исландии Тропа гигантов, памятник ЮНЕСКО есть. Но, у нас круче конечно же.Клёво... Лавовые столбики... Никогда таких живьем не видел, только на фото
В Антарктиду собрался? Не советую, там -80, забудешь как дышать.Ну вот и у меня была... Таки реализовалась... Теперь мечтаю о крайнем Юге. Правда пока дальше Ушуайи продвинуться не удалось...
-80 там на "Востоке", кто меня туда пустит? А -50 меня не напугаешь, я при таких температурах работаю... Хотя я б побурил на Востоке в сезон, со скважиной-то работают до сих пор...В Антарктиду собрался? Не советую, там -80, забудешь как дышать.
Родной иллюминатор был распахнут настежь, словно выход в новый мир. Свежий ветер порхал занавесками и гнал мелкую волну от письменного стола в направлении умывальника. Тапочки его и минёра дрейфовали в почти идеальном строю фронта. Пустая посуда встала на якорь в районе рундука*. Точно посередине водной глади колыхалась зимняя шапка, которую безвозвратно потерял минёр ещё в марте. Не хватало только кувшинок, камыша и Мазая, облепленного радостными зайцами. Несмотря на обилие воды, слова и мысли под фуражкой высохли разом. И звуки, которые появились после некоторой паузы, в русском языке относятся к шипящим и глухим. Из морозного оцепенения его вернул бодрый голос каютного сожителя, который только что спустился с «моста»** и находился в состоянии девственной неосведомленности. — Это самая влажная приборка, которую я видел. Но пожар нам уже точно не грозит. Ура! Вот и шапочка моя всплыла... А ласты нам дадут? Он бы ещё долго шинковал фамильные шутки, разглядывая из-за плеча водную феерию в родной однокомнатной, но отсек разорвало воплем: — Шпитман! Ох...ла твоя голова! Полюбуйся на свои ЕВРЕЙСКИЕ шутки! Чтоб тебе всё обрезали под корень! Мудак! Кретин!.. И далее всё в той же тональности и очень грубо. Несколько минут Николай Николаевич сквернословил в режиме монолога. А потом дверь каюты № 1 распахнулась, и на пороге вырос истомившийся в пассивной обороне Шалимыч. Он встал в позу вождя мировой революции и пламенно изрёк: — Да! Я еврей! Но иллюминаторы по тревоге задраиваю! Такой оборот дела обескуражил новоиспечённого антисемита. К тому же рядом с фигурой механика образовался ещё один участник схватки. Старший лейтенант Зосманович Семён Моисеевич был не в «курсах» всей прелюдии национального конфликта. Но, услышав про «еврейские штучки», он не мог позволить себе одиноко скучать в каюте, когда вокруг идёт такое. — И я еврей! Чтоб ты знал!
* Металлические шкафы во внутренних помещениях для хранения одежды и обуви. ** Укороченное жаргонное название ходового мостика.
99
На этом все козырные аргументы у него закончились. Пара борцов за право нации на самоопределение в этот момент сильно напоминала скульптурный ансамбль «Рабочий и Колхозница» работы Мухиной. От изумления Частиков даже забыл про чудный прудик в каюте: — А я и не знал. Я был уверен, Сёма, что ты якут чилийский. Колян вдруг взял и обиделся. Обиделся на то, что из всей его блистательной речи был выхвачен только один националистический фрагмент. Выражение про «еврейские штучки» было расхожим и использовалось повсеместно. И что теперь прикажете: исключить из человеческого обихода выражение «темно, как у негра в жопе». И всё из-за боязни, что завтра все афророссияне подадут на нас в Гаагский трибунал или вынудят Чубайса вкрутить каждому из них в анал бесплатную лампочку? — Иудеи, вольно! Разойдись! Погромы отменяются по метеоусловиям, — бросил он новоиспечённым ортодоксам и пошёл вызывать приборщика.
Ужин прошёл на удивление молча. Все были в чужих тарелках. После сдачи дежурства Частиков не дошёл до своей каюты. Какаято неведомая сила втянула его в нутро каюты механика. Через полчаса сионисты братались с антисемитами. Орали любимые песни. Хором посылали Папашку Мочалова, который некстати вспомнил, что назначен помощником. До поцелуев взасос оставался последний дюйм. За вечерним чаем зам, который узнавал всё последним, повернулся к Частикову: — Николай Николаевич, что сегодня произошло у вас с механиком? Ответчик подмигнул Шалимычу и чётко поставленным голосом ответствовал: — Исполняя обязанности дежурного, предотвратил угон нашего корабля в Бердичев членами подпольного сионистского центра. Оружие на поражение не применялось. Организаторы были нейтрализованы методом политического убеждения. Замполит залпом допил чай и ушёл ржать в одиночестве. Остальные «оттянулись» прямо на месте. Вот таков был у нас еврейский вопрос с ответом.