• Zero tolerance mode in effect!

Цвет куфии

Завтра выборы в автономии. В связи с этим cnn и euronews изгаляются: кто больше покажет Аббаса. Постоянно в кадре мелькают куфии двух цветов: красно-белая и черно-белая. Какая из них более "палестинистая" и чья вторая?
 
Вреде бы Ч/Б более палестинская, а к/б - бедуинская. Но точно сказать не могу.
 
Цвет куфии.

Роман.

Шейхфюрер СС Исмаил-бек медленно поднялся на вершину бархана и достал подзорную трубу, третьего дня снятую с трупа убитого норвежского парашютиста из дивизии СС "Нах Викинг". На горизонте поднимались черные тучи дыма - следствие огня.

-- Приближается ночь, - глубокомысленно заметил шейхфюрер.

-- Эфенди, эфенди! -- внезапно закричал у него за спиной адьютант подполковника де Бонса. -- Мы поймали радио!

-- Так чего же вы ждете?! - вскричал Исмаил-бек. - Включай на полную громкость! Я хочу почувствовать триумф воли!

Адьютант исполнил приказ. Над вечными песками пронеслась торжественная и величественная мелодия, исполненная неземной красоты убийственной силы.

Немец с арабом - братья навек,
Крепнет единство народов и рас,
С песней шагает простой человек,
Плечи расправил простой человек,
Гитлер и Ясер слушают нас.

Каир-Берлин, Каир-Берлин,
Идут, идут вперед имамы,
За женский труд,
За вражий труп,
Под знаменем ислама!

Крепче на свете не было уз,
В наших колоннах идет важный шейх,
Это шагает Арабский Союз,
Это могучий Арабский Союз,
Рядом великий идет Третий Рейх!


- ЗИГ ХАЙЛЬ! ЗИГ ХАЙЛЬ! ЗИГ ХАЙЛЬ!

Конец первой главы.
 
Там же, тогда же.

В том же ресторане, в дальнем его углу, пыльном и таинственном, за отдельным столиком в отдельном же кабинете, сидел группенфюрер "Штази" Максимилиан фон Бергер, настоящий человек и патриот. Он тяготился своей ролью, уже неоднократно исполненной в прошлом, и звучащеЕ в наушенике плейера "Облако, ты полети к родному дому" его нисколько не вдохновляло. Лишь одна мысль, простая и незамысловатая блуждала в его голове: "В ГЛАВНОМ ОН ПРАВ".

-- Taisho ansigoro, -- внезапно услышал фон Бергер у себя над ухом и вздрогнул.

Прямо перед ним стояло лицо восточноазиатской национальности... тьфу, гадость какая... нет, не так - прямо перед ним стоял маленький толстый кореец в черных брюках и темно-синей рубашке. Кореец, дитя загадочного Востока, не менее загадочно улыбался.

-- Я ждал тебя, Дьен Бьен Фу, - ответил ему Бергер. Кореец без приглашения занял свое место на противоположном стуле с другой стороны стола.

-- Что вы сделали с ней? -- нарушая все штампы и стереотипы мистер Дьен немедленно задал вопрос, за ответом на который он и пришел сюда.

-- Расстреляли на рассвете, - не стал отпираться Бергер. -- Эта сучка оказалась американской шпионкой.

-- Откуда столько категоричности? - удивился мистер Дьен. - Знаете, Taisho, иногда мне хватает вашей убежденности при взгляде на положение вещей.

-- Какое положение, дурак? - возмутился Бергер. - Что ты делал в Кембридже шесть лет? Говори по-человечески, я тебя и так пойму.

-- Отвечайте на вопрос, полковник, - кореец смертельно побледнел. -- Не заставляйте меня прибегать.

-- Америка - это континент, - голосом загнанного кавалериста пояснил Бергер. - Даже два континента. Три десятка государств. В одном из них мы сейчас находимся.

-- Вы хотите сказать... - на корейского разведчика было жалко смотреть.

-- Она работала на бразильскую ДБС, - сказал Бергер и внезапно опрокинул в себя стоявший на столе бокал с пивом. Мистер Дьен весь передернулся от омерзения к старому доброму баварскому напитку.

-- Наши интересы никогда не сталкивались в этой части света, - продолжал фон Бергер, левой рукой пытаясь найти что-то важное и хорошее у себя в кармане висящего на спинке стула пиджака от Кардена. -- Бразильский империализм находится в зачаточном состоянии, тогда как желтая угроза и монгольский реваншизм заставляют нас постоянно находиться во всеоружии и быть готовыми отразить любые угрозы...

-- Не смейте этого делать, полковник... - начал было мистер Дьен.

-- Генерал!!! Генерал!!! Сколько раз можно повторять тебе, идиоту, что я - генерал!!! -- бешенство фон Бергера привлекло внимание сидевших за соседними столиками. -- Сволочь! Мерзавец, я тебя убью!

Мистерт Дьен не стал дожидаться завершения этого бурного монолога и первым выхватил из-под стола револьвер с глушителем.

Конец второй главы.
 
Назад
Сверху Снизу