В лагере? Где убийства или гомосексуальные изнасилования (не говоря о воровстве) обычное дело?
да, к таким проступкам относились гораздо мягче чем к политическим статьям. Как там звучало: бандиты социально близкий элемент. Основная борьба шла против политических. А уголовные наказания были гораздо более мягкими.
Где наказать могут только увеличением срока (причем могут сделать это и без вины)? Я умоляю!
вплоть до ВМСЗ. Или направить на этап по новой статье. Опять в тюрьму, опять в суд.
Вот делать начальству больше нечего, как заводить расследование того, кого з/к такой-то имел в виду, когда саркастическим образом отзывался о Гуталине или Черном.
это именно их хлеб и работа. Есть хорошая расскрываемость преступлений. Вот тебе звездочку на погон, более теплое местечко, возможность свалить из Колымы в более цивилизованные места. Карьера. Не тифозных зэков гонять, а работать в теплом кабинете в Москве.Опера в этом были кровно заинтересованы.
Вот именно. Опер свой "урожай" и так соберет.
Ты пойми: человеку естественно и ругать начальство, и вообще говорить о политике. Даже при самом что ни на есть тоталитарном режиме это будет иметь место, и гоняют за это не всегда - или при превышении какого-то порогового уровня (как я сказал, я подозреваю, что в концлагере этот порог даже выше, чем на кухне), или если органы хотят прищучить говоруна за какие-то другие дела, кроме обзывания вождя смешными кликухами.
Все анекдоты про Сталина придуманы после его смерти и не ходили в народе, и тем более среди заключенных которые были под неусыпным контролем гораздо больше чем люди на воле. Карл Радек не даст соврать. За анекдоты и расстреляли, ну еще за политическую близорукость, контрреволюцию. Но поверь, его анекдоты были очень оттягчающим фактором.
«Сталин сказал Радеку: «Товарищ Радек, я слышал, что ты сочиняешь политические анекдоты. Анекдоты — это неплохо. Только обо мне не надо сочинять анекдотов. Я ведь вождь». «Ты — вождь?! Этот анекдот сочинил не я», — ответил Радек.
В камере на Лубянке трое. Традиционный вопрос: «За что?»
— Я за то, что ругал видного партийного деятеля Радека.
— Я за то, что поддерживал проклятого врага народа — троцкиста Радека.
— А я, извините, сам Карл Радек...
Заполняя в 1937 году в тюрьме анкету, Радек на вопрос, чем он занимался до революции, написал: «Сидел и ждал».
Следующим шел вопрос: «Чем занимались после революции?».
Ответом было: «Дождался и сел».
Вообще конечно можно позавидовать мужеству Радека который даже перед лицом смерти не переставал шутить.
Но таких единицы.
Если сел по доносу, то в ГУЛАГе будет стараться не сболтнуть лишнего.