• Zero tolerance mode in effect!

Финская война, о которой не рассказывали в школе

Еще раз, доков нет и не будет. Спросите у Сталина.

Скорее всего, как в Прибалтике.
Минимум возврат к границам РИ.

Ленинграду финская арта не угрожала.
 
В таком случае, для начала необходимо высказать свою.
Вполне цивилизованно начать с вопроса , а не с ответа Вы не находите?
Например , на мой взгляд, следует установить существование самой проблемы с границей. Была ли она по версии сторон?
 
Вполне цивилизованно начать с вопроса , а не с ответа Вы не находите?
Не нахожу.
Ваши вопросы смахивают на не очень тонкий троллинг.
Выглядят риторически и выдают желание не узнать что-либо (Я имею определённую версию развития событий), а устроить зондаж мнений.
 
Не нахожу.
Ваши вопросы смахивают на не очень тонкий троллинг.
Выглядят риторически и выдают желание не узнать что-либо (Я имею определённую версию развития событий), а устроить зондаж мнений.
Интересное кино.
Я Вас спрашиваю о том, о сём. А в ответ получаю: обвинение в троллинге и... зондировании мнений :) :) :) И таки да, МОССАД не спит :)
 
Я на Ваши вопросы ответил.
Но вы на мои, нет.
Я Вас понял, что целью Зимней войны со стороны Сталина была инкорпорация Финляндии в СССР по примеру РИ. (Правда, возникает здоровый скепсис относительно этих планов, и почему этого не произошло ежели финская армия была разбита, линии обороны прорваны и дорога на Хельсинки открыта)
Я, кстати, не утверждал, что арта финнов угрожала Ленинграду.
Вопрос был в другом: существовала ли изначально проблема границы в р-не Ленинграда. И если да, то признавалась ли эта проблема финской стороной. То, что Маннергейм признавал наличие этой проблемы, это известно. А вот финские политические круги?
 
Проблемы не существовало, тк ни артиллерии у финнов достающей до Ленинграда, ни с армии для войны с СССР у Финляндии не было.
Не важно при этом, как оценивали "финская сторона" и Маннергейм, нападать они на СССР не собирались.

Но в результате агрессии СССР получил еще одного врага., которому (заявления Молотова в Германии в конце 1940г) было прямо заявлено о продолжении агрессии со стороны Советского Союза (немцы все финнам передали).
В результате войны 1939-1940гг фактически СССР (РККА) создал финскую армию, уже предствляющую угрозу в союзе с Германией.
На данный союз тоже подтолкнул (вынудил) СССР.

Как показал весь опыт 30-х - 40-х годов, не могла малая страна без помощи великих держав защитить сама себя.
 
Проблемы не существовало, тк ни артиллерии у финнов достающей до Ленинграда, ни с армии для войны с СССР у Финляндии не было.
Не важно при этом, как оценивали "финская сторона" и Маннергейм, нападать они на СССР не собирались.

Так теоретически финны могли разместить на своей территории артиллерию иных стран.
 
Проблемы не существовало, тк ни артиллерии у финнов достающей до Ленинграда, ни с армии для войны с СССР у Финляндии не было.
Не важно при этом, как оценивали "финская сторона" и Маннергейм, нападать они на СССР не собирались.

Но в результате агрессии СССР получил еще одного врага., которому (заявления Молотова в Германии в конце 1940г) было прямо заявлено о продолжении агрессии со стороны Советского Союза (немцы все финнам передали).
В результате войны 1939-1940гг фактически СССР (РККА) создал финскую армию, уже предствляющую угрозу в союзе с Германией.
На данный союз тоже подтолкнул (вынудил) СССР.


Как показал весь опыт 30-х - 40-х годов, не могла малая страна без помощи великих держав защитить сама себя.
...5 марта 1939 года народный комиссар иностранных дел Литвинов через посла Финляндии в Москве Юрье Коскинена предложил приступить к новым переговорам. На этот раз Советский Союз потребовал в аренду на 30 лет острова финского залива Готланд, Лавансаари, Сескар и оба острова Тютярсаари. Целью Советского Союза было не строительство укреплений на этих островах, а использование их в качестве наблюдательных пунктов на пути к Ленинграду. Принятие этих предложений означало бы улучшение отношений между нашими странами и выгодное для нас экономическое сотрудничество.

В ответе, который был передан 8 марта, правительство Финляндии заявило, что не может разговаривать о передаче другому государству островов, поскольку они являются неотделимой частью территории, неприкосновенность которой сам Советский Союз признал и утвердил в Тартуском мирном договоре, когда эти острова были объявлены нейтральной территорией. Народный комиссар иностранных дел, как чувствовалось, ожидал такого ответа и прямо предложил в качестве возмещения передать Финляндии часть территории Восточной Карелии, лежащую севернее Ладожского озера. Это предложение было отвергнуто 13 марта. На это Литвинов заметил, что не считает ответ окончательным.

Для дальнейших переговоров советское правительство командировало в Хельсинки своего посла в Риме Штейна, который ранее занимал в посольстве СССР в Финляндии дипломатическую должность, и он 11 марта связался с министром иностранных дел Эркко. Руководствуясь прежними мотивами, Штейн утверждал, что безопасность Ленинграда в случае нападения на него со стороны Финского залива зависит от передачи этих островов в пользование Советского Союза, и считал, что лучшим решением этого будет договор об их аренде. Такое решение стало бы гарантией сохранения финского нейтралитета. Советское правительство также готово обменять острова [228] на территорию площадью 183 квадратных километра, расположенную рядом с нашей восточной границей. Письменное обязательство Финляндии воспротивиться любому нарушению ее нейтралитета считали ничего не значащим, если его не сопровождали бы практические мероприятия. Правительство Финляндии продолжало стоять на своей отрицательной позиции.

Я же считал, что нам тем или иным образом следовало бы согласиться с русскими, если тем самым мы улучшим отношения с нашим мощным соседом. Я разговаривал с министром иностранных дел Эркко о предложении Штейна, но уговорить его мне не удалось. Я также посетил президента и премьер-министра Каяндера, чтобы лично высказать свою точку зрения. Заметил, что острова не имеют для Финляндии значения, и, поскольку они нейтрализованы, у нас отсутствует возможность их защиты. Авторитет Финляндии, по моему мнению, также не пострадает, если мы согласимся на обмен. Для русских же эти острова, закрывающие доступ к их военно-морской базе, имеют огромное значение, и поэтому нам следовало бы попытаться извлечь пользу из тех редких козырей, которые имеются в нашем распоряжении.

Моя точка зрения понимания не встретила. Мне ответили, в частности, что правительство, которое решилось бы предложить что-либо похожее, тут же было бы вынуждено уйти в отставку и что ни один политик не был бы готов таким образом выступить против общественного мнения. На это я ответил, что если действительно не окажется человека, который бы во имя такого жизненного для государства дела рискнул своей популярностью в народе, то я предлагаю себя в распоряжение правительства, ибо уверен в том, что люди поймут мои честные намерения. Я пошел еще дальше, заметив, что Финляндии было бы выгодно выступить с предложением об отводе от Ленинграда линии границы и получить за это хорошую компенсацию. Уже тогда, когда Выборгская ляни{29} в 1811 году снова присоединилась к Финляндии, многие придерживались мнения, что граница проходит слишком близко к Петербургу. Так думал, в частности, министр — государственный секретарь Ребиндер, и, как я часто слышал дома, отец моего деда государственный советник С. Е. Маннергейм стоял на той же точке зрения...
Из мемуаров Маннергейма.
 
...5 марта 1939 года народный комиссар иностранных дел Литвинов через посла Финляндии в Москве Юрье Коскинена предложил приступить к новым переговорам. На этот раз Советский Союз потребовал в аренду на 30 лет острова финского залива Готланд, Лавансаари, Сескар и оба острова Тютярсаари. Целью Советского Союза было не строительство укреплений на этих островах, а использование их в качестве наблюдательных пунктов на пути к Ленинграду. Принятие этих предложений означало бы улучшение отношений между нашими странами и выгодное для нас экономическое сотрудничество.

В ответе, который был передан 8 марта, правительство Финляндии заявило, что не может разговаривать о передаче другому государству островов, поскольку они являются неотделимой частью территории, неприкосновенность которой сам Советский Союз признал и утвердил в Тартуском мирном договоре, когда эти острова были объявлены нейтральной территорией. Народный комиссар иностранных дел, как чувствовалось, ожидал такого ответа и прямо предложил в качестве возмещения передать Финляндии часть территории Восточной Карелии, лежащую севернее Ладожского озера. Это предложение было отвергнуто 13 марта. На это Литвинов заметил, что не считает ответ окончательным.

Для дальнейших переговоров советское правительство командировало в Хельсинки своего посла в Риме Штейна, который ранее занимал в посольстве СССР в Финляндии дипломатическую должность, и он 11 марта связался с министром иностранных дел Эркко. Руководствуясь прежними мотивами, Штейн утверждал, что безопасность Ленинграда в случае нападения на него со стороны Финского залива зависит от передачи этих островов в пользование Советского Союза, и считал, что лучшим решением этого будет договор об их аренде. Такое решение стало бы гарантией сохранения финского нейтралитета. Советское правительство также готово обменять острова [228] на территорию площадью 183 квадратных километра, расположенную рядом с нашей восточной границей. Письменное обязательство Финляндии воспротивиться любому нарушению ее нейтралитета считали ничего не значащим, если его не сопровождали бы практические мероприятия. Правительство Финляндии продолжало стоять на своей отрицательной позиции.

Я же считал, что нам тем или иным образом следовало бы согласиться с русскими, если тем самым мы улучшим отношения с нашим мощным соседом. Я разговаривал с министром иностранных дел Эркко о предложении Штейна, но уговорить его мне не удалось. Я также посетил президента и премьер-министра Каяндера, чтобы лично высказать свою точку зрения. Заметил, что острова не имеют для Финляндии значения, и, поскольку они нейтрализованы, у нас отсутствует возможность их защиты. Авторитет Финляндии, по моему мнению, также не пострадает, если мы согласимся на обмен. Для русских же эти острова, закрывающие доступ к их военно-морской базе, имеют огромное значение, и поэтому нам следовало бы попытаться извлечь пользу из тех редких козырей, которые имеются в нашем распоряжении.

Моя точка зрения понимания не встретила. Мне ответили, в частности, что правительство, которое решилось бы предложить что-либо похожее, тут же было бы вынуждено уйти в отставку и что ни один политик не был бы готов таким образом выступить против общественного мнения. На это я ответил, что если действительно не окажется человека, который бы во имя такого жизненного для государства дела рискнул своей популярностью в народе, то я предлагаю себя в распоряжение правительства, ибо уверен в том, что люди поймут мои честные намерения. Я пошел еще дальше, заметив, что Финляндии было бы выгодно выступить с предложением об отводе от Ленинграда линии границы и получить за это хорошую компенсацию. Уже тогда, когда Выборгская ляни{29} в 1811 году снова присоединилась к Финляндии, многие придерживались мнения, что граница проходит слишком близко к Петербургу. Так думал, в частности, министр — государственный секретарь Ребиндер, и, как я часто слышал дома, отец моего деда государственный советник С. Е. Маннергейм стоял на той же точке зрения...
Из мемуаров Маннергейма.
У Вас свои мысли есть?
Т.е. убрать у Финляндии единственное, что у нее из обороны было, хилую (по сравнению с УРами РККА против Германии в 1941г) "линию Маннергейма", чтобы легче завоевать было.
Прибалтику ничего не спасло.
Финнов спасло то, что они сопротивлялись, и у них были условия для сопротивления (север, снег..... главное желание защитить свою страну).
А отмазки Маннергейма простим ему.
Не просто ему было и до и после.

Еще раз, смотрим на ВС Суоми перед агрессией СССР в 1939г.
И делаем выводы исключительно по фактам.
Никакой угрозы ни Ленинграду, ни, тем более СССР.

И получили второе полукольцо блокады, почти миллион умерших там. Но Сталин людей не считал.
 
У Вас свои мысли есть?
Т.е. убрать у Финляндии единственное, что у нее из обороны было, хилую (по сравнению с УРами РККА против Германии в 1941г) "линию Маннергейма", чтобы легче завоевать было.
Прибалтику ничего не спасло.
Финнов спасло то, что они сопротивлялись, и у них были условия для сопротивления (север, снег..... главное желание защитить свою страну).
А отмазки Маннергейма простим ему.
Не просто ему было и до и после.

Еще раз, смотрим на ВС Суоми перед агрессией СССР в 1939г.
И делаем выводы исключительно по фактам.
Никакой угрозы ни Ленинграду, ни, тем более СССР.

И получили второе полукольцо блокады, почти миллион умерших там. Но Сталин людей не считал.
Т.е. мысли маршала Маннергейма Вас почемy-то не устраивают?
 
Назад
Сверху Снизу