• Zero tolerance mode in effect!

Арабские теракты и беспорядки в Израиле

Скрытое ношение. Реально скрытое, чтоб не "для устрашения", а для применения в нужный момент.
Араб в цехе у меня за спиной, и не кричит, что собрался в бар. И как бы не скрывал, но при ежедневном общении увидит.
Коллега УЗИ в шкаф в раздевалке закрывал. Представляешь, как это надежно, и как поможет если что? Но у него не было выхода - жил под Хевроном, нужно оружие.
 
Представляю эту картину o_O. Хотя вряд-ли, ни разу не видел семейную пару рассекающую по городу в таком прикиде.
А зачем так рассекать по городу сейчас? А вот когда в мае месяце нужно было ездить по дорогам жаркого юга - броник таки надевал.
 
Перевираешь. Про совок в жилах я писал о желании купить пистолет - запретное в СССР. А ты свернул на мою совковую неполноценность, немужественнось, трусость, боязливость - нужное выбери.
Отнюдь. Все варианты неверны. Совковость - это в моём понимании излишняя агрессивность, иногда латентная. "Хорошо, что у меня нет оружия, иначе я уже давно кого-нибудь убил" это типичная фраза, которую я часто слышу от людей, уверяющих, что оружие - это излишнее зло.
А труба лежит на расстоянии вытянутой руки, я же писал, но ты не читаешь, а сразу в бой. Да, не пулемет, но в тех обстоятельствах сойдет лучше пистолета - и это рабочий инструмент, а не оружие.
Ведь в чём была остовная проблема арабов во время ножевой интифады 2015? Они приходили на перестрелку с ножом. А когда приходили со стволом - весьма успешно убивали. Так вот, мне не нравится перспектива отбиваться от их нелегальных стволов, пусть даже "Карло", "обрезком трубы". И я готов терпеть с всязи с этим некоторые неудобства и расходы.
 
  • Like
Реакции: lavi
Отнюдь. Все варианты неверны. Совковость - это в моём понимании излишняя агрессивность, иногда латентная. "Хорошо, что у меня нет оружия, иначе я уже давно кого-нибудь убил" это типичная фраза, которую я часто слышу от людей, уверяющих, что оружие - это излишнее зло.

Ведь в чём была остовная проблема арабов во время ножевой интифады 2015? Они приходили на перестрелку с ножом. А когда приходили со стволом - весьма успешно убивали. Так вот, мне не нравится перспектива отбиваться от их нелегальных стволов, пусть даже "Карло", "обрезком трубы". И я готов терпеть с всязи с этим некоторые неудобства и расходы.
Пардон, но это трепотня. Еще раз пардон. Я пишу о конкретной ситуации, а ты - вообще-взагали, весь в бронике и каске.
 
Я говорю о том, что в теме "арабские беспорядке в Израиле" постоянно обсуждается вопрос, во что эти беспорядки перерастут в следующий раз. Я, кстати, согласен с тем, что в следующий раз они будут более жестокими и широкими. И к этому необходимо готовиться. Начинать готовиться когда начались погромы - поздно. Начинать нужно сейчас. А мне тут рассказывают, что оружие не нужно, потому, что нельзя стрелять в угонщиков и что обрезок трубы - эффективнее.
 
Это всё верно, но "Ничто в мире не верно само по себе, но все — смотря по обстоятельствам". Макиавелли понимал.
Да, Макиавелли понимал:
"Разоружая народ, власть таким образом оскорбляет его недоверием."
 
Я говорю о том, что в теме "арабские беспорядке в Израиле" постоянно обсуждается вопрос, во что эти беспорядки перерастут в следующий раз. Я, кстати, согласен с тем, что в следующий раз они будут более жестокими и широкими. И к этому необходимо готовиться. Начинать готовиться когда начались погромы - поздно. Начинать нужно сейчас. А мне тут рассказывают, что оружие не нужно, потому, что нельзя стрелять в угонщиков и что обрезок трубы - эффективнее.
Все верно.
Но, ИМХО, мы черезчур подробно обсуждаем вопрос личного оружия и при этом почти совсем не уделяем внимания неменее важному вопросу - народной самоорганизации.
 
Все верно.
Но, ИМХО, мы черезчур подробно обсуждаем вопрос личного оружия и при этом почти совсем не уделяем внимания неменее важному вопросу - народной самоорганизации.
Потому что с ней крайне плохо.
 
«Душераздирающий вопль «Спасите! Спасите!» - это, конечно, вовсе не то, что должен слышать человек, который встает рано утром и идет спокойно помолиться, - говорит, имея в виду совершенное на днях убийство Эли Кея, бригадный генерал Лиор Коэн, командир подразделения пограничной полиции (МАГАВ) в Старом городе. – Подлость свершившегося — в стремлении причинить боль евреям только потому, что они евреи.




В конце концов, вы начинаете понимать, что есть ничтожные, трусливые люди, которые утром просыпаются с одной-единственной мыслью: сделать нечто, чтобы пострадали невинные люди. Нанести удар исподтишка, в тот момент, когда безоружные, закутанные в талит евреи идут на молитву. Но иногда злоумышленники сталкиваются с теми, кто их не боится, кто открыто противостоит им, и кто смотрит им прямо в глаза и, если надо, постоит за себя и за других, и даст отпор, и, в конце концов, нейтрализует их, потому что эти злоумышленники – трусы. Вот почему наше присутствие в Старом городе столь важно».

Коэн возмущен некоторыми публикациями в СМИ, где делались попытки объяснить мотивацию, которой руководствовался совершивший убийство Фади Абу Шахидам: «Нелепо утверждать, что он напал на кого-то только потому, что от него ушла жена. Я полагаю, что это серьезная ошибка, потому что она приписывает террористу чисто эмоциональный мотив: жена ушла, расстроился, вскочил, и ни с того, ни с сего пошел убивать евреев. Простите, но какая связь? Этот человек – активист ХАМАСа, прекрасно известно, что именно им двигало: столь спланированная, организованная акция не происходит исключительно по личным мотивам».

45-летний Коэн в течение двадцати шести лет занимал различные должности в МАГАВе, а последние полтора года командует подразделением, дислоцированным в районе Старого города. «Это зона повышенной проходимости, требующая сосредоточения самого большого количества бойцов и самого пристального внимания, любой шаг согласовывается здесь с высшим полицейским эшелоном, а иногда и с политическим эшелоном», - поясняет Коэн. Вместе с ним мы выходим на улицу Хагай – главную осевую улицу в Старом городе, соединяющую Шхемские ворота с Храмовой горой и Западной стеной, улицу, ставшую взрывоопасной там, где она проходит через мусульманский квартал и где случилось несколько терактов.




«По этой улице идут и евреи, и мусульмане – каждый в свой квартал, - отмечает Коэн, - в течение дня людской поток движется здесь непрерывно, достигая пика по пятницам. В полдень – для мусульман, направляющихся к Храмовой горе, а вечером – для евреев, которые идут молиться к Стене плача. Добавьте и тот факт, что здесь, на этой улице, дома мусульман перемежаются с еврейскими домами. Это место, требующее от нас повышенного внимания и того, чтобы мы всегда находились в боевой готовности. Где мы бы на этой улице ни остановились, к моему глубокому сожалению, это место может напомнить о том или ином инциденте. Вот почему мы все активнее и активнее размещаемся вдоль всей оси».



Israel-Border-Police-girl-AP.png
AP Photo/Nasser Nasser


20-летняя Литаль Сайрас – боец пограничной полиции, - дежурит на перекрестке хосписов, где в прошлом месяце были ранены два ее сослуживца.



«Отнюдь не само собой разумеется, что евреи всегда могут по этой улице дойти до Стены плача, - отмечает она, - бывали инциденты, когда улицу перекрывали. Здесь можно увидеть множество поминальных табличек в память о случившемся. С одной стороны, прекрасно, что еврей может по этой улице добраться до стены Плача, чтобы помолиться, мусульманин – до Храмовой горы, а христианин пройти к Храму гроба господня, но с другой стороны, это далеко не всегда очевидный факт. И мы находимся здесь для того, чтобы регулировать ситуацию и гарантировать людям спокойствие. Но никогда не знаешь, когда и как случится следующий инцидент. Неделю назад здесь были ранены твои друзья, и потому надо быть всегда начеку, все может измениться в любую минуту, внезапно и тотчас нарушить хрупкое равновесие».

Генерал Коэн говорит, что на этой проблемной улице даже рутина характеризуется напряженностью: «Вам может казаться в какой-то момент, что здесь царит пасторальная атмосфера, толпы туристов в переулках, церемония бар-мицвы (обряд совершеннолетия у евреев – прим. «Детали») у Стены плача или пятница и праздничные молитвы в мусульманском квартале, или какие-то события в Храме гроба господня и в христианском квартале – и вы становитесь невольными свидетелями удивительных религиозных ритуалов, священнодействия и трепета. И вдруг все это превращается в поле битвы, охваченном безумием, пастораль исчезает, и вы сражаетесь и за себя, и за ни в чем неповинных людей, и к моему глубокому сожалению, чаще всего – это террористические акты, направленные против евреев. Напряжение возрастает, накал страстей достигает максимума, и так длится три-четыре часа, затем все так же внезапно успокаивается, и жизнь вновь возвращается в привычное русло, к привычной рутине».

- Это самое посещаемое место, и, тем не менее, многие боятся сюда приезжать. Что вы можете им сказать?




- Мне понятны их опасения, и я не хочу ни с кем спорить. Но с моей точки зрения как полицейского не стоит идти на поводу у своих страхов. Если вы запланировали здесь побывать – сделайте это. Что я говорю людям? Да, вероятно, то, что произошло, не очень приятно. Но если вы находитесь здесь, то должны знать: вас защищает полиция, и доказательством тот факт, что любой инцидент здесь минимизируется таким образом, что сводится по времени к мгновениям, и вряд ли занимает даже полминуты. Если проанализировать неприятные события, внимательно их изучив, то можно обратить внимание на следующее обстоятельство: если бы инцидент длился хотя бы минуту, то невесть что могло бы произойти и куда больше народу могло бы пострадать. Потому что мгновенная реакция решает здесь все, и от нее зависит, что называется, конечный результат.

- Можно ли еще что-то предпринять, чтобы добиться укрепления безопасности в этом районе?

- Есть множество вариантов, но самое лучшее средство все-таки – это полицейские на местах. Благодаря им, удалось избежать огромного количества неприятностей, и очень часто благодаря тому, что полицейский, действуя по наитию, решил проверить человека, который показался ему подозрительным. Как показывает опыт, в большинстве случаев полицейский не ошибается, и неважно, о ком идет речь, будь это нелегал, находящийся в розыске, или террорист. Большинству террористов приходится делать поправку на присутствующих в Старом городе полицейских, кто-то предпочитает с ними не сталкиваться, избегать их, а кто-то вынужден проявить свои агрессивные намерения, поскольку остановлен полицейским в целях проверки, и тогда он на того же полицейского и нападает.




- Террорист Фади Абу Шахидам беспрепятственно прибыл в Старый город с боевым оружием, в Восточном Иерусалиме есть сотни, если не тысячи единиц оружия, находящиеся в пределах досягаемости. Насколько вы готовы к ситуации, когда террористы угрожают уже не ножами, а огнестрельным оружием?

- Мы учитываем эту угрозу во время учений, отрабатывая любые сценарии развития событий, будь то летящие в полицейских камни или бутылки с зажигательной смесью, а также предусматриваем и возможное столкновение с террористами, у которых в руках боевое оружие, понимая, что надо быть готовым ко всему. Я не думаю, что произойдет нечто, что могло бы нас удивить или застать врасплох, и что мы окажемся не готовы к эскалации насилия, способного перерасти в перестрелку.

- Полиция оказалась все же не готовой к тому, что во время операции «Страж стен» по всей стране прокатились волнения с участием израильских арабов. Что вы думаете по этому поводу?

- Операция «Страж стен» проводилась после длительного периода пандемии, характеризующегося оптимистическим чувством солидарности, когда, казалось, все мы находимся в одной лодке, сражаясь с вирусом, и потому между различными секторами населения установилось настоящее взаимопонимание. Однако операция «Страж стен» эту эйфорию устранила, разрушила, и мы оказались перед лицом глобального кризиса, как из-за того, что происходило на границе с сектором Газа, так и из-за того, что произошло в Старом городе, обнажив тенденцию, которая сложилась не вчера и не позавчера, и это повод для серьезных размышлений для всех нас. Израильская полиция перенастраивается после операции, готовясь к следующему инциденту, и, если такой произойдет, то, вполне вероятно, ответ будет иным.

- Почему, на ваш взгляд, Шхемские ворота стали своего рода символом для палестинцев?

- Шхемские ворота не играют никакой роли и никаким символом чего-либо не являются. Кто-то хотел раздуть значимость этого места, чтобы сделать его символом. А на самом деле это просто-напросто шумное место из-за большого количества людей, приезжающих в Старый город, близости к остановкам маршруток, а также из-за входа, который ведет к Храмовой горе и к Стене плача.

20-летний боец МАГАВа Йонатан Арава рассказывает, что с самого начала его предупреждали: патрулирование в Старом городе – одно из самых сложных и опасных, но, с другой стороны, здесь никогда скучно не бывает, будь то охрана святых мест или даже выполнение обычных рутинных задача.

«Мне выпала честь нести службу именно здесь, - говорит Арава, - и мне хотелось в какой-то степени привносить что-то личное, влиять на происходящее в меру отпущенных мне возможностей. Знаете, я родом из семьи, которая раньше жила в Гуш-Катифе еще до процесса размежевания, и что такое охрана своего жилища и противостояние в целом я знал не понаслышке, и, может быть, потому и пошел в пограничную полицию, чтобы защищать остальных. Всю нашу жизнь в Гуш-Катифе нас охраняли, оберегали, и настала пора мне самому вернуть этот долг».

Александр Кушмердов – солдат-одиночка, новый репатриант из Молдовы, он у родителей – единственный сын, и они в ближайшее время намерены репатриироваться в Израиль. «Честно говоря, они за меня боятся, зная, где я нахожусь, - признается Александр. – Но я сказал им: «как я могу оставить это место?» Что труднее всего? Наверное, какой-то промах, который ты допустил, потерял на миг бдительность, это тяжело осознавать, потому что потом понимаешь: это могло кому-то стоить жизни, и его кровь была бы на тебе. Потому бдительным надо быть всегда, чтобы уметь распознавать людей, вызывающих подозрение».

Иска Хадад на дежурстве в Старом городе всего неделю, но за это время уже случилось два инцидента с нападением. Но это ее ничуть не пугает, она осознанно сделала свой выбор: «Я пришла сюда, чтобы защищать мирных жителей и чтобы доказать, что мы в состоянии справиться с любой ситуацией, выкладываясь на все сто процентов, при том, что нет никакой разницы между мужчинами и женщинами». С ней солидарна ее сослуживица Майя Эдри, добавляя, что напряжение, безусловно, велико: «Моя семья гордится тем, что я служу в пограничной полиции, но каждый раз, конечно, когда мои близкие слышат сообщение о каком-либо теракте в Иерусалиме, тотчас начинают мне названивать, чтобы убедиться, что со мной все в порядке».

По словам 30-летнего Моше Нисима, который прослужил в Старом городе более десяти лет, этот район не сильно изменился, разве что жители, здесь обитающие, стали поспокойнее. «Если кто и устраивает весь этот балаган, то это люди, приходящие извне, они-то и подливают масла в огонь, как террорист, оказавшийся здесь на прошлой неделе, не имевший никакого отношения к Старому городу. Такие, как он, ставят своей целью разжечь пламя, чтобы потом оно полыхало по всей стране».

Самого террориста Нисим не знал, но его опознали сослуживцы: «Террорист может регулярно приезжать сюда, ходить на Храмовую гору, полиция видит его каждое утро и ходит тем же маршрутом, что и он. Мы не полагаемся на знакомых и никому не доверяем».

Генерал Коэн утверждает, что добираться до Старого города безопасно, но все же тем, кто сюда приезжает, следует проявлять известную осторожность. Тем не менее, считает он, «приезжайте в Иерусалим, вне всяких сомнений, идите к Стене плача, старайтесь не зевать, но все равно можете быть спокойны, потому что вас охраняют полицейские и пограничники. Мы находимся тут для того, чтобы справляться с этой задачей, и я надеюсь, что будем предельно бдительны в духе времени, а дух времени заключается в том, что мы наблюдаем повышенную мотивацию, связанную с попытками причинить боль, мы наблюдаем кампанию подстрекательства, развязанную в социальных сетях, и разворачиваем патрули в соответствие с прогнозами и оценками. Но при этом смотрим далеко в будущее, утверждая, что Иерусалим навсегда останется единой и неделимой столицей Израиля, и мы всегда будем здесь, будем охранять его и беречь».

Шломи Хеллер, Walla! М.К. Фото: Оливье Фитусси

На снимке в статье: служащая подразделения МАГАВ, фото: AP Photo/Nasser Nasser
 
жители, здесь обитающие, стали поспокойнее. «Если кто и устраивает весь этот балаган, то это люди, приходящие извне, они-то и подливают масла в огонь, как террорист, оказавшийся здесь на прошлой неделе, не имевший никакого отношения к Старому городу.
Ну да, ну да. Отдельные плохие люди извне. А жители - хорошие.
 
Назад
Сверху Снизу