• Zero tolerance mode in effect!

Евреи в армиях и войнах других стран




Фронтовой радист Исаак Ланцман встречает День Победы 77-й раз в жизни


Исаак Ланцман - участник Курской битвы. С легендарного Прохоровского поля его вынесли с тяжелым ранением. После войны Исаак Ланцман полвека отдал медицине. Через два месяца славному ветерану исполнится 99 лет, но хорошему человеку, справедливо считает он, одного века мало.
А он в свои почти сто лет - красивый! Правда. Благородная седина, ясные глаза, выправка, стать, светлейший ум и удивительный юмор.
Парадный китель полковника медицинской службы в отставке под стать его хозяину. Тоже красивый, с роскошным "иконостасом" переливающихся золотом наград.
- Самая дорогая из них - это медаль "За отвагу". Святая солдатская награда, - говорит Исаак Семенович Ланцман.

- Вы ее получили за Курскую битву? - спрашиваю я.

- Так точно! - по-военному четко отвечает полковник в отставке.

Смеясь, вспоминает, что в детстве был хулиганом. Мог в школу на урок притащить котенка или щенка. Говорит, что так они с друзьями "солили" нелюбимым учителям.

Апофеозом юношеского рискового шика считалось утащить арбуз с арбы, груженной бахчей, на городском базаре Оренбурга - родного города Исаака Семеновича.

В июне 1941-го хулиганистый, но спортивный и очень ответственный Исаак закончил десятый класс. А через пару дней после выпускного черная тарелка репродуктора принесла страшную весть о вероломном нападении фашистской Германии.

Призывная комиссия предложила ему два варианта: десантные войска или лыжный батальон. Он выбрал любимые лыжи. Юноша считал, что с помощью лыж больше принесет Родине пользы. В сентябре 1941 года он призвался на войну с лыжами за спиной. Его первой казармой стала старая мечеть в Самаре, которую переделали на "нужды войны". Затем пыхтящий пароход довез парнишку до Казани. Там была краткосрочная "учебка", после которой спортсмена Ланцмана отправили в школу радистов.

"У меня от природы хороший музыкальный слух, я до сих пор умею художественно свистеть. Удивительно, что в том аду войны это во мне разглядели", - поясняет ветеран .

Затем в военной биографии радиста Ланцмана появилась 250-я стрелковая дивизия и 670-я отдельная рота связи. Там он получил позывной "Лис". Который сложился из аббревиатуры фамилии, имени и отчества.

- У каждого радиста был личный позывной, это как почерк. Когда радист начинает отстукивать в эфире, по первым аккордам понимаешь, кто это, - уточняет Исаак Семенович. Радист Ланцман принимал и передавал радиограммы. Слушал в наушниках дыхание войны.

Курская битва. Его рота связи попала в четвертую линию обороны. Фронтовик вспоминает, что первой шла "богиня войны" - артиллерия, затем авиация, потом танки и только за ними матушка-пехота.

- Я до сих пор помню Прохоровское поле. С утра оно было бескрайнее, и небо над ним синее-синее. А потом, когда начался бой, то уже нельзя было различить, где кончается земля и начинается небо. Все огнем горело, - вспоминает Исаак Ланцман.

Его ранило в самый неожиданный момент, когда он, забыв про все, отстукивал морзянкой очередную радиограмму. Осколок вошел чуть выше каблука, разворотив ступню, кровавая железка вышла через подошву сапога.

- Боль сразу не почувствовал, слышу только, сапог тяжелеет, а потом смотрю, алая кровь хлещет фонтаном, - говорит седовласый победитель.

А дальше цепь счастливых, как он считает, случайностей, из звеньев которой сложилась дальнейшая судьба.

- Радиста ранило! - пронеслось по окопу.

Его нашел фельдшер-здоровяк, который пудовыми ручищами лихо наложил жгут и шину. И чудом выволок раненого из огненного ада.

- До сих пор не знаю, как его зовут. Только помню его огромные руки, похожие на лапы тигра, - улыбается в усы Исаак Семенович.

Очнулся в Туле, в эвакуационном пункте. Чернявый солдатик балагурил, пытался веселить раненых и никогда не стонал. Этим он и глянулся девушке в белом халате, которая распределяла потоки раненых.

- Давай я тебя в Кисловодск отправлю, говорят, там тепло и красиво, - предложила ему служба.

В одном из кисловодских госпиталей он перенес несколько операций. Каждый раз, выходя из наркоза, сразу начинал петь песни.

Едва получилось доковылять самостоятельно до туалета, как начальство предложило ему поднимать дух раненых бойцов. Одна из медсестер играла на аккордеоне, Исаак пел. Они срепетировались и ходили по палатам к тяжелораненым и пели. Особым успехом пользовалась украинская песня "Ридна мати моя, ты ночей не доспала…". Раненые часто не скрывали слез и просили повторить…

- В Кисловодске в войну было больше девяноста госпиталей, из них два женских, - говорит фронтовик.

- Любовь случалась? - спрашиваю я.

- Через забор с девчатами поговорить уже считалось счастьем, - улыбаясь, отвечает Исаак Семенович.

Его раздробленная стопа заживала медленно, из раны выходили мелкие осколки. "Врачи намучились со мной, лечили изо всех сил. А главное - не давали духом упасть. Ведь я был молодой парень и боялся остаться без ноги", - говорит фронтовик.

Его комиссовали инвалидом войны в 1944 году, в тот же год Ланцман поступил в Оренбургский мединститут.

- Врачом стал, насмотревшись на самоотверженный труд военных медиков, - замечает он.

После получения диплома врача он уехал в Алтайский край, прочитав в газетной заметке, что Алтай - ни много ни мало, "советская Швейцария". Работал хирургом в одной из больниц Рубцовска, в кабинете и жил.

Время послевоенное, хирург Ланцман стоял за операционным столом по восемнадцать часов в сутки.

- Недоедал. Продуктов особо не было, да и готовить было негде, - вспоминает Исаак Ланцман.

Однажды главный врач споткнулся взглядом о заметно осунувшегося и качающегося из стороны в сторону молодого доктора.

- С завтрашнего дня вменяю в ваши обязанности снимать пробу на кухне! - приказным тоном сказал начальник. Тем самым спас коллегу от голода.


В 1951 году Исаак Ланцман переехал во Владивосток.


- Обещали квартиру, хороший паек и интересную работу, - говорит мой собеседник.


Обещание сдержали. Он больше семидесяти лет живет недалеко от знаменитой бухты Золотой Рог. Большую часть приморской жизни Исаак Семенович Ланцман отработал врачом-рентгенологом. Жена тоже была доктором, две дочери выбрали профессию родителей - стали врачами.


Уйдя на пенсию, он выучился на мануального терапевта и больше тридцати лет занимался целительными массажами.


- Разгонял свою и чужую кровь! Вот поэтому столько и живу. Без движения жизни нет, я в этом убежден, - замечает полковник медицинской службы.


Именно ради того, чтобы больше двигаться физически, он никогда не водил машину.


- Весь урожай с дачи в рюкзаке приносил домой. Недели на это тратил с пользой для здоровья! - говорит мудрый доктор.


Исаак Семенович давно овдовел. Живет один. Каждый божий день начинает с часовой зарядки. Пешие прогулки - обязательны. Когда непогода - час на велотренажере.


Умеренность в еде.


- Когда переем, то на следующее утро просыпаюсь с ненавистью к самому себе, - смеется Исаак Семенович.


3p_niz-veteran.jpeg



Есть у него еще одно незыблемое правило: в святой день 9 Мая победитель Исаак Ланцман выпивает рюмку водки. Одним махом и до самого дна.


- Поминаю всех своих товарищей, - тихо говорит он.


Старый доктор, не раз видавший самые потаенные уголки человеческой плоти, так и остался атеистом.


- Но в синагогу хожу. Там есть люди, с которыми интересно общаться и поиграть в шахматы, - заговорщицки подмигивает он мне и напоследок говорит о сокровенном:


- О смерти никогда не думаю. Зачем думать о плохом? Мысли наши могут быть материальны. Я в этом убеждался не раз. Вообще, в жизни главное - слово и поступок человека. А медицина должна начинаться исключительно с доброго слова. Если врач не дал надежду - значит, проиграл болезни.


Чего мне хочется от жизни в девяносто девять лет? Я вам так скажу, одного века для хорошего человека мало. Надеюсь, вы меня поняли?


Полковнику Исааку Ланцману через месяц исполнится сто лет. Но он до сих пор отлично помнит своих боевых товарищей.
 
Семья Абрамовых на фронтах Великой Отечественной



Корни семьи Абрамовых уходят в Маджалис, но в середине 19-го века представители рода переехали в Темир-Хан-Шуру, столицу Дагестана, где было больше возможностей для предпринимательской деятельности. Абрамовы добились определенных успехов и в начале 20 века стали состоятельной купеческой семьей.


Однако в 1920 году им пришлось отдать государству большую часть нажитого. Овроом (Абрам, Авой) Абрамов был делегатом чрезвычайного съезда народов Дагестана, который проходил 13 ноября 1920 года и на котором была провозглашена Декларация автономии Дагестана. Семья Абрамовых уехала вначале в Махачкалу, а оттуда, в 1925 году, — в Ленинград. Вскоре глава семьи, Овроом Худадатович Абрамов, стал часто болеть и скончался в 1931 году. У него осталось семеро детей: четыре сына и три дочери. Супруга Авроома, Роза Авоевна (1893-1975), урожденная Билалова, воспитывала детей одна. Вся семья сплотилась и помогала матери справиться с горем. К сожалению, Великая Отечественная война не обошла и семью Абрамовых.




1-1. Абрамов Авенир.jpg

Авенир Абрамов




Старший сын, Авенир, родился в 1908 году. Он переехал в Москву в 1923 году. В 1926 году Авенира Абрамовича направляют учиться на рабфак при Ленинградском технологическом институте. После начала войны с Финляндией был призван в армию, направлен на фронт в должности командира отдельной авторемонтной роты. По окончании финской кампании был назначен директором Ленинградского ремесленного училища №33, где проработал до самого начала Великой Отечественной войны.


С 1941 по 1944 годы Авенир Абрамов был командиром автотракторного батальона на Волховском и Ленинградском фронтах. В 1944 году был отозван с фронта и назначен директором профтехучилища в Ленинграде, готовившего военных автомобилистов.


Другой сын Авроома и Розы, Яков, погиб в Манчжурии.


АБРАМОВ Яков Абрамович. 1915 г.р. Буйнакск. Призван Ленинградским ГВК. Лейтенант 449 сп, 144 сд. Погиб 16 августа 1945. Похоронен: Манчжурия, зап.ст. Мадааин.


Яков Абрамович Абрамов родился в 1915 году в Буйнакске. После окончания средней школы был призван в армию Ленинградским ГВК. Сначала был направлен на курсы младших офицеров, а затем в действующую армию. Лейтенант Яков Абрамов был командиром стрелкового взвода 449-го отдельного кавалерийского полка 144-й стрелковой дивизии. Геройски воевал в Манчжурии с японцами.


Из ходатайства о награждении Абрамова Я.А. медалью «За боевые заслуги»:


«Лейтенант Абрамов участник неоднократных боев с немецкими захватчиками, имеет одно боевое ранение. За время пребывания в полку показал себя способным офицером. Большую работу проводит по повышению боеспособности завода. Свой боевой опыт передает подчиненным».


Из ходатайства о награждении Абрамова Я.А. орденом Красной звезды: «15 августа 1945 года в бою за город Муланьцзян – Манчжурия тов. Абрамов со своим взводом остановил перешедшего в контратаку противника отстаивавшего высотку. В завязавшемся бою его взводом было уничтожено до 20 японских солдат и 2 станковых пулемета противника, а лично Абрамов уничтожил 2 японцев. В этом бою тов.Абрамов был ранен, но не ушел с поя боя до выполнения поставленной задачи».


Увы, этот бой для лейтенанта Абрамова оказался последним. Он скончался от полученных ран на следующий день, 16 августа 1945 года. Место его захоронения находится в двух километрах западнее станции Мадааин в Манчжурии.




1-0. Абрамова Зоя Авоевна.jpg

Зоя Абрамова




Дочь Овроома и Розы Абрамовых, Зоя, 1920 г.р., тоже с оружием в руках защищала родину. Она родилась в 1920 году в Темир-Хан Шуре. Вместе с родителями приехала в Ленинград, где в 15 лет закончила среднюю школу и поступила в Технологический институт на химико-технологический факультет, который окончила в 1941 году с отличием. 12 августа 1941 года по направлению прибыла на один из заводов Сталинграда, где работала сменным цеховым мастером. Летом 1942 года, при эвакуации завода, попала под бомбежку. Пришлось пешком идти в Астрахань 14 суток. Работала на оборонном предприятии, где изготавливали запалы для бутылок с зажигательной смесью, а затем мужественная девушка добилась направления на фронт. Ее назначили начальником химической лаборатории военно-морской базы в Туапсе. Места дислокации постоянно менялись: Николаев, Скадовск, Херсон, Очаков. Пришлось побывать на Малой земле, освобождать украинские города. Фронтовой путь Зои Овроомовны отмечен девятью боевыми наградами. После войны Зоя вернулась в родительский дом в Ленинграде. Работала в Ленинградском институте прикладной химии. Вышла замуж за офицера Николая Овчара. Его направили для прохождения службы в Николаев. Так получилось, что она вернулась туда, где пять лет назад воевала. Более сорока лет она проработала на Черноморском судостроительном заводе, откуда и вышла на заслуженный отдых.




2. Абрамов Николай.jpg

Николай Абрамов

Третий сын Овроома и Розы, Николай, 1923 года рождения, был призван в 1941 году, после окончания школы. Сначала он был в ополчении, а затем воевал на Ленинградском фронте (до 1943 года), получил ранение в локтевой сустав на Невском пятачке на Пулковских высотах во время прорыва блокады. Был комиссован. Абрамов Николай награжден орденом Красной Звезды и медалью "За оборону Ленинграда".


После войны он закончил торговый техникум. Скончался ветеран в 1994 году.


Четвертый сын, Виктор Абрамов, скончался до войны.


Дочь Овроома и Розы, Маргарита Абрамовна Бабаева, 1910 г.р., до войны работала в Ленинграде учительницей начальных классов. Вместе с учениками своего класса и сыном Эдуардом, 1937 года рождения, Маргарита Абрамовна находилась в эвакуации в Сибири.


Младшая дочь в семье Абрамовых, Тейло, 1927 года рождения, во время войны училась в школе. В семье ее называли Вавуся. Тейло училась в одном классе с будущим народным артистом СССР Кириллом Лавровым. Весь класс удалось вывезти на большую землю, в эвакуации ученики класса давали концерты раненым в госпитале. В благодарность за выступления их кормили.


4. Абрамов Николай, его мать Роза и сестры Марг, Зоя и Тейло.JPG



Николай, его мать Роза и сестры Маргарита, Зоя и Тейло


Мать большой семьи во время блокады оставалась в Ленинграде. Роза Абрамовна работала в столовой, где кормили старший офицерский состав и остатками еды подкармливала голодающих чужих детей. Один раз на неё донесли, пришли сотрудники НКВД, хотели арестовать ее за то, что она выносит в кастрюле (крошки, очистки и т.п.). Она провела их на задний двор, где стояли и ждали ее дети с пустыми тарелками и ее отпустили. Позже Роза Абрамовна заболела. К тому момент уже открылась «Дорога жизни» и родственница, Любовь Измайлова, помогла ей уехать из Ленинграда. После войны постепенно выжившие члены семьи Абрамовых воссоединились в уже ставшем им родным городе-герое Ленинграде.
 
Ура! Дворкович осудил "спец/операцию" РФ в Украине, но притом остаётся главой FIDE! Ждём-с его встречи с Каспаровым и строительства Нью-Васюков. Яуверен: "лошадью ходи!", да ещё по голове - РФ не ожидала...
 
Ура! Дворкович осудил "спец/операцию" РФ в Украине, но притом остаётся главой FIDE! Ждём-с его встречи с Каспаровым и строительства Нью-Васюков. Яуверен: "лошадью ходи!", да ещё по голове - РФ не ожидала...
Зачем это сюда?
 
Затем, что евреи (в чужих разборках) бывают уместные и не-уместные. Принимать должность от Кирсана Илюмжинова было эээ... неосторожно.
Модераторам: готов к санкциям и предупреждениям.
Да просто тема не та.
 
12 июня 1943 года молодой британский летчик, сержант Сид Коэн, возвращался на своем биплане с задания на мальтийскую базу, но нехватка горючего заставила его совершить вынужденную посадку на Лампедузе, итальянском острове, расположенном в 170 километрах на юго-восток от Сицилии и в 80 от Туниса.
Остров нещадно бомбили союзники, но у экипажа британского сордфиша просто не было выбора. Увидев взлетно-посадочную полосу Коэн пошел на снижение, но до полосы не дотянул, сел на вязком грунте неподалеку от сгоревшего ангара и разбитого бомбой самолета. Предстояло сдаваться неприятелю. Все трое вылезли из кабины с поднятыми руками и незамедлительно появились итальянцы, но...с белым флагом. "Нет, нет, это мы сдаемся!", на ломаном английском сказали они Коэну и его команде. Коэн, хоть и несколько ошарашенный, не растерялся и с суровым лицом потребовал, чтобы ему представили коменданта острова и полчаса спустя итальянцы явились к британцам с бумагой о сдаче, подписанной командованием, слезно умоляя вернуться как можно скорее и передать документ союзникам. Так он и сделал, заправившись неприятельским горючим.
Новость попала в печать, и мир буквально ахнул: 4300 итальянцев сдались в плен одному экипажу без боя! Лондонская газета Санди-пикториал вышла на следующий день с заголовком через всю первую полосу: "Лампедуза сдалась сержанту Коэну!" А еще более кричащий заголовок в Ньюс-кроникл: "Лондонский портняжка-король Лапедузы!" Действительно, фамилия у летчика была откровенно еврейская, а лондонский Ист-энд, откуда Коэн в возрасте двадцати лет ушел на войну, кишел в ту пору бедными еврейскими портными. Коэн из Ист-энда просто должен был быть портным в глазах англичан, а в данном случае - и на самом деле был им. Газетчики немедленно выяснили, что до призыва Сид работал закройщиком. Между тем сдача Лампедузы стала событием нешуточным и знаменательным: первым случаем массовой сдачи в плен на западном фронте. Сид Коэн, которому было 23, в одночасье стал героем и на сюжет его приключения был тотчас поставлен мюзикл на идиш под названием "Король Лампедузы". Затевался и фильм, но режиссер Уолтер Систром, купивший права на постановку скончался в самолете на пути в Голливуд.
Идея создать мюзикл о Коэне осенила в 1943-ем американского журналиста Чарендорфа. Родом он был из Чехословакии, а писал для нью-йоркской газеты "Джюиш-морнинг-джорнал". Во время сенсационной сдачи острова он находился в Лондоне и немедленно принялся за сценарий. Сида Коэна Чарендорф переименовал в Сэма Кагана, истории сообщил необходимый элемент мелодрамы, наделив героя невестой и родителями (на деле Коэн был сиротой), а затем сумел заинтересовать постановкой режиссера и актера театра Гран-палэ-идиш Меира Целникера. Успех к постановке пришел оглушительный. В 1944-ом Би-Би-Си воспроизвела спектакль на радиоволнах, разумеется, уже по-английски
Самому Коэну довелось видеть мюзикл о себе, но не на английском и не на идиш, а на иврите. Случилось это в 1944-ом, в Хайфе, где он находился в отпуске. За два месяца проведенные здесь, Сид сдружился с еврейскими подпольщиками и был с ними в контакте до 46-го, когда решил уйти из армии Его Величества и перебраться в Эрец Исраэль.
Он любил риск, любил низкий бреющий полет, особенно над морем. В море он и погиб в августе 1946-го. Его самолет разбился в проливе Па-де-Кале, да так, что и обломков не нашли. Коэн летел в Британию демобилизоваться.
Он не добрался до Лондона, он не вернулся в Хайфу, но история на этом не заканчивается. В 1947 в только что возникших ВВС Израиля появляется...Сид Коэн. Тоже бывший британский летчик, стал одним из создалетей израильских ВВС и первым командиром авиабазы в Хацоре. Троюродный брат британского героя, полный его тезка и почти ровесник (на год старше), сделал то, что должен быть сделать Сид-первый, "лондонский портняжка-король Лампедузы".

Vadim Zalesky
1655205681221.png
На фото статья из газеты St. Petersburg Times - июнь 14, 1943
 

Боец спецназа, бывший телохранитель Амира Мюльнера​

воевал с русскими в Украине​


80a3afda0f0658bbb68d3b326f1128bd.jpg

Портал ynet опубликовал материал о бойце израильского спецназа четыре месяца воевавшего против российских сил в Украине.

45-летний Денис Десятник репатриировался в Израиль 26 лет назад из Узбекистана. 14 лет он прослужил в различных частях спецназа - в ЦАХАЛе, в в спецназе МАГАВа Иерусалима и в ЯСАМе Тель-Авива.

Он женился на женщине из Украины, у них родились пятеро детей. На определенном этапе он ушел из полиции и стал охранником Амира Мюльнера - человека, который считается одним из самых опасных гангстеров Израиля. Он также занимался профессиональным боксом, готовил молодежь к службе в ЦАХАЛе и стал профессиональным инструктором по стрельбе.

В феврале родственники жены, живущие в Украине, связались с ним и рассказали о том, что живут в страхе из-за вторжения сил РФ и просили помочь. Денис без колебаний вылетел в Украину сказав жене: "Я вернусь через неделю”.

В Украине Денис увидел то, что заставило его нарушить данное обещание: “Русские насиловали женщин и убивали детей. Мне было с этим очень тяжело”.

Денис пошел добровольцем в разведывательный спецназ украинской армии. Подразделение является неким подобием Сайерет Маткаль. В рамках подразделения Денис создал отдельный отряд, в состав которого вошли другие израильтяне - один служил в Маглан, двое - в бронетанковом корпусе и один американец с израильским гражданством, воевавший в Афганистане.

Денис и его товарищи организовали герилью в тылу сил Путина: “Мы вывели из строя несколько танков, бронетранспортеров, вертолет и военные машины. Мы нейтрализовали сотни солдат. Мы понесли потери, мы потеряли 40 товарищей”.

В одном из боев Денис был ранен пулей в ногу- но продолжил бой раненым.

Недавно Денис вернулся в Израиль. Он и его люди получили благодарственные письма от украинского правительства. Он говорит: “Мне очень не хватало детей и жены, и мне надо их поддерживать. В Украине я не получал зарплаты. Все было добровольно. Если они будут мне платить, чтобы я мог поддержать семью - я готов вернуться”. Сегодня Денис продолжает работать как инструктор по стрельбе.

https://mignews.com/news/ukraine/bo...ira-myulnera-voeval-s-russkimi-v-ukraine.html
 
Было-стало
на нижнем фото
советский поэт Евгений Долматовский

17027445.jpg

В 1939-1945 годах Евгений Долматовский в качестве военного корреспондента находился в действующих частях РККА, в присоединённой Западной Белоруссии, в войне с Финляндией.

В августе 1941-го попал в Уманский котел под Киевом, был взят в плен. Из плена пытался бежать дважды, вторая попытка оказалась удачной. Он бежал вместе с молодым лейтенантом. Скрывался на оккупированной территории. Его спасла украинская крестьянка Марина Михайловна Вербина: выходила, вылечила его рану. Он называл ее второй своей матерью и часто ездил к ней. 4 ноября 1941 перешел линию фронта и вернулся к своим. Эти события отражены в его поэме «Пропал без вести» и в воспоминаниях «Было. Записки поэта». Также боям под Уманью посвящена его военно-историческая документальная повесть «Зелёная брама».

В момент его пленения в Союзе писателей были уверены, что Долматовский погиб, даже провели вечер его памяти. Однако мать поэта не поверила в его смерть и даже не пошла на поминальное собрание в Союз писателей. По дороге на это собрание ее встретил Твардовский, которому она заявила, что не пойдет на мероприятие, потому что уверена: сын жив.

Его дочь Галина Долматовская рассказывала интересную историю, связанную с пленом поэта: "Когда попал в плен с группой военных командиров, фашисты завели пленных в здание школы, усадили за парты, и генерал фон Даниэльс стал ораторствовать перед ними, что СССР разгромлен, а вермахт непобедим. Но потом, когда отцу удалось бежать из плена, произошла вот какая история. В феврале 1943 года он узнал, что среди гитлеровских военачальников, взятых в плен под Сталинградом, есть и фон Даниэльс. Долматовский обратился к командующему фронтом Рокоссовскому с просьбой провести для вражеского генерала «урок истории». Даниэльса посадили за школьную парту. В класс вошел Евгений Долматовский и по-немецки спросил: «Вы меня не узнаете?» Тот удивился: мол, откуда ему знать. Долматовский напомнил ему «урок истории» под Уманью".

Евгений Долматовский прошел всю войну, награжден орденами и медалями. В 1945 году присутствовал как военный корреспондент при подписании акта капитуляции Германии.
 
Вечная память...
Марио Фиорентини, родившийся 7 ноября 1918 в итало-еврейской семье. С июля 1943 и до июня 1944 партизанил в Риме в составе GAP – коммунистических Gruppi di Azione Patriottica (хотя сам коммунистом не был), в основном кидая или закладывая бомбы в местах скопления немцев. Его родители были направлены в лагерь, но матери-итальянке удалось бежать, подкупив охранника. После освобождения города перешёл в подчинение OSS и партизанил в северных Апеннинах, уже не так громко. После войны стал математиком-алгебраистом, преподавал в итальянских университетах.
 
Михаил Ратинский, 56-летний житель Кфар-Сабы, уроженец Харькова, в марте улетел в Украину и призвался в ряды Вооруженных сил этой страны. Уже 5 месяцев он служит в медслужбе 24-й бригады ВСУ имени короля Даниила.


Misha-Ratinskij.jpg

Многа букв тут:
Источник: https://detaly.co.il/hvataem-parnej...zrailtyanin-proshel-5-mesyatsev-ada-v-ukraine
 

Соломоновы Штаты Америки​


США задолжали ему 600 тысяч долларов (тех долларов). Он занимал деньги Бенджамину Франклину и Джорджу Вашингтону, из своего кармана платил солдатам, воевавшим за независимость США, закупал оружие и провиант. Только что созданная страна была ему благодарна, но дала умереть в нищете. Наследники Хаима Соломона тоже не получили назад ни цента – все долговые расписки мистически исчезли.​


В официальных документах молодого государства Соединенных Штатов Америки он числился как рядовой «брокер министерства финансов». Но дневниковые записи единственного в истории США суперинтенданта финансов Роберта Морриса – «финансиста революции», контролирующего всю экономику только что образовавшейся страны – просто пестрели записями о просьбах к нашему герою. Суть просьб всегда была одна – раздобыть денег. И Хаим Соломон всегда находил их.

По одной из историй, Роберт Моррис разыскал его даже в Йом-Кипур – в синагоге, где вполне закономерно в тот день находился Соломон. Настойчивый посыльный не унимался, стуча в дверь синагоги, пока не передал-таки Хаиму письмо от Роберта Морриса примерно следующего содержания: «Мой дорогой мистер Соломон! Есть два векселя, которые должны быть учтены немедленно. Сделать это нужно безотлагательно. Я попытался добыть деньги, но обнаружил, что это невозможно. Я обратился к вам только потому, что вы единственный, к кому я мог прибегнуть за помощью. С уважением, Роберт Моррис». В конверте лежали два векселя, каждый на десять тысяч долларов. Хаим Соломон нашел деньги прямо там, в синагоге – просто обернулся к единоверцам, попросил их дать нужную сумму взаймы и через несколько минут передал посыльному 20 тысяч долларов.

get_img.jpg.....get_img (1).jpg

Американский президент Джордж Вашингтон, которого Хаим также не раз выручал в самые отчаянные моменты, называл его финансовым гением. Конечно, сегодня о Хаиме Соломоне немало легенд, правдивость которых порой сложно перепроверить. Но даже если часть из них верна, становится понятным, что Хаим Соломон не только боролся за свободу Америки, но во многом спасал ее от бедности.

Хаим Соломон родился в 1740 году в польском городе Лезно. Детство и юность, как и положено, прошли в изучении иврита. Затем была учеба в Европе – там Хаим успешно освоил несколько иностранных языков и изучил тонкости управления финансами. После возвращения в Польшу ему пришлось пересмотреть свои планы на будущее: страна была разделена между Россией, Австрией и Пруссией. Тогда Соломон сначала уехал в Лондон, затем помотался по британским колониям, где, занимаясь заморской торговлей, зарекомендовал себя как надежный финансовый брокер. Ну, а в конце 1772 года на переполненном корабле среди ищущих лучшей жизни он прибыл в Нью-Йорк.

Salomon,_Haym.jpg

Немного обосновавшись на новом месте, Соломон открыл торговое представительство. Знание многих европейских языков помогло ему наладить бизнес со многими эмигрантами, и вскоре он стал весьма успешным предпринимателем, чьи честность и порядочность ни у кого не вызывали сомнений. Одним из первых, с кем познакомился Хаим, был Александр Макдугалл – крупный торговец и будущий военный лидер американской революции. С ним у Соломона завязались дружеские отношения. Долгие задушевные беседы с ним все больше подогревали в Хаиме чувство любви к новой стране и желание сопротивления британской короне. Все это в конечном итоге определило его решение стать членом тайной организации Sons of liberty («Сыны Свободы»).

Дух борьбы за независимость, как известно, на тот момент уже давно летал над Северной Америкой. И 4 июля 1776 года 13 британских колоний, подписав Декларацию независимости, стали именоваться Соединенными Штатами Америки. Ответ Британии не заставил себя ждать – войска английского короля оккупировали Нью-Йорк. А через несколько дней после этого в городе случился крупный пожар – обвинив в поджоге «Сынов Свободы», английские власти арестовали почти всех членов тайной организации. В том числе и Соломона.

Многие месяцы Хаим подвергался пыткам и допросам, пока администрация тюрьмы, где его содержали, не узнала о его обширных языковых познаниях. Соломона решили использовать в качестве переводчика для общения с немецкими солдатами-наемниками, служившими конвоирами, но абсолютно и не понимавшими английский. Общаясь с немцами, он убедил многих из них не вмешиваться в конфликт между британцами и американцами. Решающим аргументом было обещание выделить в новом государстве по бесплатному наделу земли в сотню акров каждому солдату, дезертирующему из английской армии. Склонив к дезертирству не один десяток солдат, Хаим с их же помощью успешно организовывал побеги для заключенных. Ну, а ничего не подозревавшие британцы его еще и щедро отблагодарили за работу переводчиком – освободили условно-досрочно.

Правда, на свободе Хаим был недолго – в 1778 году его снова арестовали и приговорили к смертной казни. Но Соломону удалось бежать, после чего он вместе с семьей отправился в Филадельфию, которая была тогда столицей мятежников, вернее – объявивших независимость Соединенных Штатов.

Освободительная война требовала немало денег. Поначалу введенные в оборот собственные бумажные деньги – континентали – еще как-то спасали ситуацию. Но выпускаемые объемы были лишь отчасти подкреплены золотом. Помимо этого множество фальшивых континенталей вбросили на мятежные территории британцы – все это грозило подрывом финансового положения.

Роберт Моррис, служивший суперинтендантом финансов США, предпринимал тогда все усилия для обмена шаткой американской валюты на твердую европейскую. Однако ему был нужен помощник, главным требованием к которому значилась честность. Выбор пал на сбежавшего из плена Хаима Соломона – его верность идеям и добропорядочность не остались незамеченными. Так, получив чин брокера министерства финансов, Хаим стал финансовым посредником между Америкой и Францией, которая, как известно, надеялась ослабить своего давнего конкурента в лице Великобритании и поддержала американских сепаратистов, заключив с ними франко-американский союз.

Конечно, Хаим был не единственным, но однозначно самым умелым брокером Роберта Морриса в продаже правительственных ценных бумаг. Он собирал сказочно большие суммы как для борьбы за независимость, так и для себя. Говорят, после Морриса он был самым богатым человеком того времени. К нему обращались с просьбами выплатить зарплаты войскам, не получавшим довольствие несколько месяцев и готовым разбежаться. Обращались и не указывая конкретных причин – просто «ради победы». Причем Хаим Соломон ни разу никому не напоминал о долге. Говорят, в числе его должников остались Джеймс Мэдисон, Бенджамин Франклин и даже Джордж Вашингтон. Суммы, одолженные им американскому правительству, исчислялись сотнями тысяч долларов.

В холодную зиму 1777 г. солдаты армии США замерзали без подходящей одежды, голодали из-за отсутствия пищи. Хаим Соломон мобилизовал еврейскую общину, которая тогда уже насчитывала несколько тысяч семей и призвал евреев Европы помочь финансовыми пожертвованиями новому государству. Его деятельность была так успешна, что Джордж Вашингтон посчитал нужным лично отметить, что если бы не деятельность Хаима Соломона, «история наверняка сложилась бы по-другому, поскольку армия США не выстояла бы в войне с Англией и другими врагами, не желавшими существования США».

« Пусть американский народ никогда не забывает помощь, предоставленную сынами еврейского народа в наиважнейшие моменты создания Соединенных Штатов Америки.»


800px-Heald_Monument_(2).jpg

После войны Хаим Соломон создал благотворительную организацию «Еврейские ветераны войны», жертвовал деньги на строительство синагог. Но когда Хаим Соломон умер в 1785 году от туберкулеза, полученного еще в тюрьме, оказалось, что его вдова и трое маленьких детей оказались без всяких средств к существованию. В доме были лишь прошения правительства о займах с заверениями их возврата и расписками. Просьба его жены о возврате правительственного долга так и осталась безответной. Безответными оставались в будущем и просьбы детей Хаима Соломона.

С должной благодарностью о нем вспомнили уже в XX веке – установили в 1941-м групповую скульптуру в Чикаго, изображающую Джорджа Вашингтона, Роберта Морриса и Хаима Соломона. Некоторое время назад открыта памятная доска в синагоге престижной военной академии Вест-Пойнт. Правда, расписки о долге со стороны правительства к тому времени бесследно исчезли.
 
Назад
Сверху Снизу