Григорий Островский, "Вести", 21.01.03
_________________________________________________________
ГАСКОНЕЦ
Еще при жизни Леонид Тарасюк слыл личностью можно сказать, легендарной, во всяком случае яркой и неординарной. В петербургском Эрмитаже, где он работал, сложился своего рода фольклор: до сих пор рассказывают разные истории, оснащенные реальными и фантастическими подробностями. Более того, Тарасюк стал литературным персонажем, повествовании о котором причудливо переплелись истинные происшествия и досужие вымыслы. В студенческие годы и позднее, мы с Леней дружили, и это позволяет мне вести рассказ исключительно о реальных событиях.
Познакомились мы на вступительных экзаменах: в 1946-м оба поступали на истфак Ленинградского университета, я на искусствоведческое отделение, а он на кафедру истории средних веков. Тогда же выяснили, что мы соседи по Невскому проспекту: только я в доме №108 (кинотеатр «Нева», позднее «Штурм»), а он в доме №98 (где кинотеатр «Колизей»). Впоследствии я не раз поднимался к нему, обитал он в обычной ленинградской коммуналке, а на двери была пришпилена табличка: две скрещенные шпаги: «здесь живет наш верный друг д'Артаньян – д’Тарасюк”. Жил он как и всем мы тогда более чем скромно. Леня любил бывать у меня и все нахваливал фирменные оладьи мое мамы. Отчетливо помню и маму Лени – местечковую, вечно захлопотанную еврейку. Откуда фамилия Тарасюк – запамятовал за давностью лет – не то отца, не то отчима.
Взаимная приязнь окрепла, когда Леонид, страстный энтузиаст фехтования (первый разряд!) приобщил меня к этому виду спорта (без особого успеха). Высокий, стройный, с белозубой улыбкой и непременно мушкетерскими усами, легкой пружинистой походкой, с рапирой под мышкой – таким появлялся Леня в коридорах университета, а вокруг него роились друзья и приятельницы. Распахнутый настречу людям в своей доверчивости и доверительности, он фонтанировал заразительным смехом, энергией жизнелюбия. Оражал нас своей эрудицией, начитанностью: французским языком владел едва не в совершенстве и вообще был пленен Францией, ее историей и культурой. Неслучайно в узком кругу за Леонидом закрепилось прозвище Гасконец. Казалось, что он выскочил из реального исторического времени и его место – не Питер 20 века, а Франция 18 столетия.
Франция была не единственной, хоть и пламенной страстью Леонида Тарасюка. Второй, а может быть и первой было оружие. В этой всепоглощающей и востроженной увлеченности было что-то мальчишеское, будто он не наигрался в детстве. И как мальчишке, ему необходимо было потрогать все в натуре, на ощупь, испытать все в действии. Экзаменаторы были в шоке, когда на защиту диплома Тарасюк явился с огромным двуручным мечом и с помощью ассистента продемонстрировал владение им на уровне опытного воина эпохи крестовых походов.
Будущее выпускника университета представлялось ясным: научный сотрудник, а вскоре и заведующий Арсеналом – отделом оружия Ленинградского Эрмитажа. Я к этому времени был уже далеко – отбыл по распределению во Львов, но часто наведывался домой, тем более, что все там же на Невском жили мои родители. Разумеется, приходил в Эрмитаж и всенепременно гостил у Тарасюка в Арсенале. Случилась однажды история – то ли смешная, то ли драматическая, но со счастливым концом.
