• Zero tolerance mode in effect!

Новости из Израиля

На набережной Тель-Авива прохожие обезвредили предполагаемого террориста из Яффо
На променаде Тель-Авива, в районе улицы Зрубавель, житель Яффо угрожал пистолетом отдыхающим. Он был обезврежен прохожими. Житель Лода получил травмы в схватке с предполагаемым террористом.
В соседней ветке это рассматривается, вроде это не террорист. Жертва оккупации.
 
В соседней ветке это рассматривается, вроде это не террорист. Жертва оккупации.
ИМХО, в любой другой теме это оффтоп.

Один из принявших участие в этом противостоянии - 30-летний мужчина получил ранение головы. К счастью, ранение оказалось легким.

Видео с места происшествия можно посмотреть здесь.
 
  • Like
Реакции: Olam
Жители Негева (где-то около Раата), услышали стрельбу и решили узнать в чем дело (в наших краях , достойно премии Дарвина). Это была простая бедуинская свадьба, осквернённая пришествием чужаков. Немножко камней и преследование мерзких яхудов (по ссылке видео).
 
На набережной Тель-Авива прохожие обезвредили предполагаемого террориста из Яффо
На променаде Тель-Авива, в районе улицы Зрубавель, житель Яффо угрожал пистолетом отдыхающим. Он был обезврежен прохожими. Житель Лода получил травмы в схватке с предполагаемым террористом.
пля... журналясты сраные...
узи эйрсофтный у него был
 


пля... журналясты сраные...
узи эйрсофтный у него был
С опцией переделки в боевой. Так нам експерты полицейские говорят. А батап, с целью неповторения подобного впреть, должен запретить 45 й калибр, потому что он калибер цваи и они даже в кино видели как с него из Томпсонов в Чикаго стреляют.
 
Конец сионизма? «Израиль родился в грехе», – говорит сын бывшего премьер-министра
В конце десятичасовой серии интервью с Яаковом «Коби» Шаретом я переспросил моего 94-летнего собеседника, уверен ли он во всем, что сказал. «Да», – с улыбкой кивнул Шарет.


Яаков Шарет, сын Моше Шарета, первого министра иностранных дел и второго премьер-министра Израиля, не считает нужным приукрашивать свои слова. Он резок, язвителен и точен – и хочет передать читателям мысль, которую нелегко переварить.

Сын человека, подписавшего Декларацию независимости Израиля в 1948 году, заканчивает свои дни антисионистом, он выступает против «репатриации» в Израиль и поощряет эмиграцию, предрекает стране темные дни и поддерживает иранскую ядерную программу.

«Государство Израиль и сионистское предприятие родились в грехе», – говорит человек, который был бойцом ПАЛМАХа, во время Второй мировой войны вступил добровольцем в Еврейскую бригаду в составе британской армии, был одним из основателей кибуца в Негеве, служил в ШАБАКе и «Нативе» – Бюро по связям с евреями Восточной Европы.


«Этот первородный грех будет преследовать нас. Он превратился в экзистенциальный страх, который принимает всевозможные формы. Мне 94 года, я спокоен и финансово благополучен. Но я боюсь за будущее моих внуков и правнуков», – говорит Шарет, сидя в пентхаусе в центре Тель-Авива. Он не производит впечатления страдальца.

Он продолжает: «Я – коллаборационист поневоле, который вынужден сотрудничать с преступной страной, и в мои годы я не могу отсюда уехать. Осознание того, что Израиль оккупирует другой народ и издевается над ним, меня постоянно преследует».

Ген «выйди из страны своей»
Часть семьи Шарета уже покинула страну и живет в Нью-Йорке. Его дед Яков Шерток был среди основателей движения «билуйцев». Он приехал в Израиль в 1882 году, после погромов в России, но через несколько лет вернулся обратно и обзавелся семьей. Моше Шарет, отец Яакова, родился в Херсоне. В 1906 году, после очередных погромов, дед и его семья вернулись в Палестину – на этот раз навсегда. После двух лет в арабской деревне Эйн-Сенья к северу от Рамаллы, где Моше Шарет научился говорить по-арабски, как на родном языке, семья переехала в Тель-Авив. Там в гимназии «Герцлия» он подружился с теми, кто впоследствии стал видными фигурами в еврейском ишуве: Дов Хоз и Шауль Авигур принадлежали к числу основателей «Хаганы», Элиягу Голомб – некоронованный командир «Хаганы».

После окончания школы Моше Шарет отправился изучать право в Стамбул, столицу Османской империи, которая контролировала земли, впоследствии ставшие Израилем, но Первая мировая война прервала его планы. Он вернулся в Палестину и стал активным участником движения «туркизации», которое утверждало: только если евреи в Израиле примут османское гражданство, можно будет предотвратить их изгнание.

Он преподавал в школе турецкий язык и позже записался в османскую армию. «Отец говорил, что они пришли сюда не для того, чтобы изгнать арабов, а чтобы жить с ними вместе. Он считал, что места хватит всем», – говорит Яаков Шарет.


Моше Шарет проложил себе путь наверх. Он занимал пост главы дипломатического отдела Еврейского агентства, разрабатывал концепцию «Стена и башня», занимался строительством Тель-Авивского порта, основал еврейскую вспомогательную полицию и проект добровольной службы в британской армии, вершиной которого стало создание Еврейской бригады во время Второй мировой войны. С основанием Израиля Моше Шарет был назначен министром иностранных дел и некоторое время был премьер-министром.

Сегодня правнуки Моше Шарета, в чьем сионизме и любви к стране невозможно сомневаться, живут в Нью-Йорке.

«Оставьте мантру «у меня нет другой страны», – говорит Яаков Шарет. – Более миллиона израильтян живут за границей. Люди понимают, что есть места, где лучше жить и растить детей. Проблемы есть везде, но проблемы Израиля – экзистенциальные».


Отец Яакова Шарета был среди тех, кто подписал Декларацию независимости, а сам он больше не считает Израиль национальным домом еврейского народа.

«Наш народ очень рано доказал, что не знает, как создавать и управлять государством. Поэтому большую часть времени он был в роли преследуемого и ненавидимого меньшинства, которое живет без организации и без собственного правительства. Один из генов в нашей национальной ДНК – «выйди из страны своей», который зародился во времена нашего праотца Авраама. Со времен Второго Храма большинство евреев не жили в Израиле. Они основали великолепную общину на реке Тигр, затем перебрались в Испанию, где создали замечательную культуру, а оттуда рассеялись по всему миру...»

– Погромы и Катастрофа подвели многих к мысли, что «еврейский вопрос» имеет только территориальное решение.

В ответ на это замечание Яаков Шарет говорит: «Конфликт возник в тот момент, когда сионизм призвал евреев иммигрировать в Израиль, чтобы создать здесь дом для еврейского народа, который будет их суверенным государством. Потому что здесь уже жил другой народ, исповедовавший другую религию.

Нигде в мире большинство не согласилось бы отступить перед иностранным захватчиком, который говорит «Здесь жили наши предки» и требует отдать ему власть. Сионизм игнорировал это противоречие. Когда арабы поняли, что теряют большинство, начался жестокий конфликт – беспорядки 1920, 1921, 1929, 1936-1939 годов и потом войны одна за другой. Многие говорят, что мы «заслужили» эту землю, потому что арабы могли бы нас принять, и тогда все было бы хорошо. Но они начали войну, поэтому нечего жаловаться. Но я считаю аморальной всю эту трансформацию большинства (арабов) в меньшинство и меньшинства (евреев) в большинство».

– То есть ваш отец был аморален, и вы тоже: ваша биография переплелась с биографией сионистского движения и Израиля в их эпохальный период.

– Как человек, который платит здесь налоги, – да. В какой-то период здесь была надежда на то, что создано что-то новое, и я был его частью. Но теперь сионизм исчез, исчезли и все обещания, которые мы давали. Меня это не устраивает. Наша национальная повестка дня – это кровь, смерть и насилие, и она реет над страной, как флаг. Израиль живет с мечом в руках и точит его. Я чувствую, что отчужден от этого.

– Что пошло не так?

– Два величайших врага еврейского народа, Гитлер и Сталин, палачи еврейской культуры, опустошили и уничтожили ее в Польше и в Советском Союзе. Те, кто задумывал Государство Израиль, ориентировались в первую очередь на это еврейское племя. Но гитлеровская Катастрофа и сталинский духовный геноцид полностью изменили демографический состав Израиля. Когда выяснилось, что тех, кто должен был приехать, больше не существует, приехали другие евреи. Они такие же евреи, как я и вы, но у них другая культура. Они выросли в мусульманских странах и вышли из среды, где правят религия и кланы и где существует культ преклонения перед отцом. По сей день приезд этих людей в Израиль служит источником проблем.

– Вы бы предпочли видеть Израиль ашкеназским, светским и либеральным – таким, как вы?

– Чем более однородно общество, тем оно здоровее. Чем более разнообразно, тем больше у него проблем. Я разочарован тем, что еврейский народ разделен на племена. И я разочарован характером государства. Когда я вижу премьер-министра с кипой на голове, мне становится дурно. Это не тот Израиль, который я хочу видеть. Как случилось, что эта новая страна, которая должна была принести миру инновации, стала чернейшим пятном, контролируемым националистами-ультраортодоксами? Как получилось, что здесь правят реакционерство и фанатизм, мессианство, желание расширить границы и контролировать жизнь другого народа?

Ловушка для эмиссара
Яаков Шарет родился в 1927 году в Тель-Авиве в обеспеченной семье, принадлежавшей к сливкам ишува – еврейской общины Палестины. В связи с карьерным ростом отца семья переехала в Иерусалим, где впоследствии его учителями стали географ Давид Бенвеништи, философ Йешаягу Лейбович и лексикограф Авраам Эвен Шошан.

Шарет учился в Колумбийском университете в США и в Оксфордском в Англии, специализируясь на советологии. В 1960 году он был приглашен на работу в секретную службу «Натив», члены которой под видом сотрудников израильского посольства въезжали в Советский Союз, чтобы оказать поддержку евреям, жившим за железным занавесом.

Шарет, превосходно владевший русским языком, получил пост первого секретаря посольства Израиля в Москве и объездил весь Советский Союз в поисках евреев, проявлявших интерес к Израилю и сионизму. Однако через год он попал в ловушку: принял на улице письмо от человека, который представился евреем и попросил передать письмо его родственникам в Израиле. Шарет был тут же задержан, обвинен в шпионаже – в конверте оказалась фотография ракеты – и с шумом выслан из СССР. После возвращения в Израиль он работал в русском отделе военной разведки.

Яаков Шарет крайне разочарован русской алией. «Люди, которых я так хотел здесь видеть, оказались правыми националистами; это результат многолетней ассимиляции в сочетании с необходимостью скрывать свое происхождение. В Израиле они примкнули к самой фанатичной и экстремистской части общества. И я сам участвовал в том, чтобы привезти сюда моих врагов. Авигдор Либерман – поселенец. С политической точки зрения он мой враг», – добавляет он.

Шарета беспокоит не приезд того или иного человека. Он выступает против поощрения людей к переезду в Израиль. «Израиль – единственная страна, которая прилагает усилия к увеличению своего населения. Мало здесь людей, мало пробок?»

Идти на компромисс – не значит капитулировать
Расставшись с разведкой, Шарет обратился к журналистике. С 1963 по 1983 год он писал и был редактором в «Маариве». В начале 1980-х годов у него была колонка «Человек с Марса» в еженедельнике «Этот мир», находившемся в оппозиции к истеблишменту, где он выражал свои критические представления об израильтянах, которых видел глазами инопланетянина.

В 1988 году вышла его книга «Государство Израиль из «Старой новой страны» скончалось»; название отсылало читателя к книге – и мечте – Герцля, известной под названием «Альтройланд», то есть старая новая страна, какой ему виделся будущий Израиль. Шарет охарактеризовал свою книгу как «отчаянный крик последнего момента, предупреждающий о беспрецедентном экзистенциальном кризисе, который невозможно ни преодолеть, ни предотвратить».

Шарет говорит, что не боится смерти, но если его жизнь потеряет смысл и он станет бременем для окружающих, то он покончит с собой. Но прежде чем это произойдет, он хочет успеть написать автобиографию. У нее уже есть название: «Коллаборационист поневоле».

Офер Адерет, «ХаАрец», М.Р. √ На снимке: Яков Шарет. Фото: Моти Мильрод ˜
Ровно так же стенала Британская Администрация. Просвещенный феодализм.
 
Конец сионизма? «Израиль родился в грехе», – говорит сын бывшего премьер-министра
В конце десятичасовой серии интервью с Яаковом «Коби» Шаретом я переспросил моего 94-летнего собеседника, уверен ли он во всем, что сказал. «Да», – с улыбкой кивнул Шарет.


Яаков Шарет, сын Моше Шарета, первого министра иностранных дел и второго премьер-министра Израиля, не считает нужным приукрашивать свои слова. Он резок, язвителен и точен – и хочет передать читателям мысль, которую нелегко переварить.

Сын человека, подписавшего Декларацию независимости Израиля в 1948 году, заканчивает свои дни антисионистом, он выступает против «репатриации» в Израиль и поощряет эмиграцию, предрекает стране темные дни и поддерживает иранскую ядерную программу.

«Государство Израиль и сионистское предприятие родились в грехе», – говорит человек, который был бойцом ПАЛМАХа, во время Второй мировой войны вступил добровольцем в Еврейскую бригаду в составе британской армии, был одним из основателей кибуца в Негеве, служил в ШАБАКе и «Нативе» – Бюро по связям с евреями Восточной Европы.


«Этот первородный грех будет преследовать нас. Он превратился в экзистенциальный страх, который принимает всевозможные формы. Мне 94 года, я спокоен и финансово благополучен. Но я боюсь за будущее моих внуков и правнуков», – говорит Шарет, сидя в пентхаусе в центре Тель-Авива. Он не производит впечатления страдальца.

Он продолжает: «Я – коллаборационист поневоле, который вынужден сотрудничать с преступной страной, и в мои годы я не могу отсюда уехать. Осознание того, что Израиль оккупирует другой народ и издевается над ним, меня постоянно преследует».


Часть семьи Шарета уже покинула страну и живет в Нью-Йорке. Его дед Яков Шерток был среди основателей движения «билуйцев». Он приехал в Израиль в 1882 году, после погромов в России, но через несколько лет вернулся обратно и обзавелся семьей. Моше Шарет, отец Яакова, родился в Херсоне. В 1906 году, после очередных погромов, дед и его семья вернулись в Палестину – на этот раз навсегда. После двух лет в арабской деревне Эйн-Сенья к северу от Рамаллы, где Моше Шарет научился говорить по-арабски, как на родном языке, семья переехала в Тель-Авив. Там в гимназии «Герцлия» он подружился с теми, кто впоследствии стал видными фигурами в еврейском ишуве: Дов Хоз и Шауль Авигур принадлежали к числу основателей «Хаганы», Элиягу Голомб – некоронованный командир «Хаганы».

После окончания школы Моше Шарет отправился изучать право в Стамбул, столицу Османской империи, которая контролировала земли, впоследствии ставшие Израилем, но Первая мировая война прервала его планы. Он вернулся в Палестину и стал активным участником движения «туркизации», которое утверждало: только если евреи в Израиле примут османское гражданство, можно будет предотвратить их изгнание.

Он преподавал в школе турецкий язык и позже записался в османскую армию. «Отец говорил, что они пришли сюда не для того, чтобы изгнать арабов, а чтобы жить с ними вместе. Он считал, что места хватит всем», – говорит Яаков Шарет.


Моше Шарет проложил себе путь наверх. Он занимал пост главы дипломатического отдела Еврейского агентства, разрабатывал концепцию «Стена и башня», занимался строительством Тель-Авивского порта, основал еврейскую вспомогательную полицию и проект добровольной службы в британской армии, вершиной которого стало создание Еврейской бригады во время Второй мировой войны. С основанием Израиля Моше Шарет был назначен министром иностранных дел и некоторое время был премьер-министром.

Сегодня правнуки Моше Шарета, в чьем сионизме и любви к стране невозможно сомневаться, живут в Нью-Йорке.

«Оставьте мантру «у меня нет другой страны», – говорит Яаков Шарет. – Более миллиона израильтян живут за границей. Люди понимают, что есть места, где лучше жить и растить детей. Проблемы есть везде, но проблемы Израиля – экзистенциальные».


Отец Яакова Шарета был среди тех, кто подписал Декларацию независимости, а сам он больше не считает Израиль национальным домом еврейского народа.

«Наш народ очень рано доказал, что не знает, как создавать и управлять государством. Поэтому большую часть времени он был в роли преследуемого и ненавидимого меньшинства, которое живет без организации и без собственного правительства. Один из генов в нашей национальной ДНК – «выйди из страны своей», который зародился во времена нашего праотца Авраама. Со времен Второго Храма большинство евреев не жили в Израиле. Они основали великолепную общину на реке Тигр, затем перебрались в Испанию, где создали замечательную культуру, а оттуда рассеялись по всему миру...»

– Погромы и Катастрофа подвели многих к мысли, что «еврейский вопрос» имеет только территориальное решение.

В ответ на это замечание Яаков Шарет говорит: «Конфликт возник в тот момент, когда сионизм призвал евреев иммигрировать в Израиль, чтобы создать здесь дом для еврейского народа, который будет их суверенным государством. Потому что здесь уже жил другой народ, исповедовавший другую религию.

Нигде в мире большинство не согласилось бы отступить перед иностранным захватчиком, который говорит «Здесь жили наши предки» и требует отдать ему власть. Сионизм игнорировал это противоречие. Когда арабы поняли, что теряют большинство, начался жестокий конфликт – беспорядки 1920, 1921, 1929, 1936-1939 годов и потом войны одна за другой. Многие говорят, что мы «заслужили» эту землю, потому что арабы могли бы нас принять, и тогда все было бы хорошо. Но они начали войну, поэтому нечего жаловаться. Но я считаю аморальной всю эту трансформацию большинства (арабов) в меньшинство и меньшинства (евреев) в большинство».

– То есть ваш отец был аморален, и вы тоже: ваша биография переплелась с биографией сионистского движения и Израиля в их эпохальный период.

– Как человек, который платит здесь налоги, – да. В какой-то период здесь была надежда на то, что создано что-то новое, и я был его частью. Но теперь сионизм исчез, исчезли и все обещания, которые мы давали. Меня это не устраивает. Наша национальная повестка дня – это кровь, смерть и насилие, и она реет над страной, как флаг. Израиль живет с мечом в руках и точит его. Я чувствую, что отчужден от этого.

– Что пошло не так?

– Два величайших врага еврейского народа, Гитлер и Сталин, палачи еврейской культуры, опустошили и уничтожили ее в Польше и в Советском Союзе. Те, кто задумывал Государство Израиль, ориентировались в первую очередь на это еврейское племя. Но гитлеровская Катастрофа и сталинский духовный геноцид полностью изменили демографический состав Израиля. Когда выяснилось, что тех, кто должен был приехать, больше не существует, приехали другие евреи. Они такие же евреи, как я и вы, но у них другая культура. Они выросли в мусульманских странах и вышли из среды, где правят религия и кланы и где существует культ преклонения перед отцом. По сей день приезд этих людей в Израиль служит источником проблем.

– Вы бы предпочли видеть Израиль ашкеназским, светским и либеральным – таким, как вы?

– Чем более однородно общество, тем оно здоровее. Чем более разнообразно, тем больше у него проблем. Я разочарован тем, что еврейский народ разделен на племена. И я разочарован характером государства. Когда я вижу премьер-министра с кипой на голове, мне становится дурно. Это не тот Израиль, который я хочу видеть. Как случилось, что эта новая страна, которая должна была принести миру инновации, стала чернейшим пятном, контролируемым националистами-ультраортодоксами? Как получилось, что здесь правят реакционерство и фанатизм, мессианство, желание расширить границы и контролировать жизнь другого народа?


Яаков Шарет родился в 1927 году в Тель-Авиве в обеспеченной семье, принадлежавшей к сливкам ишува – еврейской общины Палестины. В связи с карьерным ростом отца семья переехала в Иерусалим, где впоследствии его учителями стали географ Давид Бенвеништи, философ Йешаягу Лейбович и лексикограф Авраам Эвен Шошан.

Шарет учился в Колумбийском университете в США и в Оксфордском в Англии, специализируясь на советологии. В 1960 году он был приглашен на работу в секретную службу «Натив», члены которой под видом сотрудников израильского посольства въезжали в Советский Союз, чтобы оказать поддержку евреям, жившим за железным занавесом.

Шарет, превосходно владевший русским языком, получил пост первого секретаря посольства Израиля в Москве и объездил весь Советский Союз в поисках евреев, проявлявших интерес к Израилю и сионизму. Однако через год он попал в ловушку: принял на улице письмо от человека, который представился евреем и попросил передать письмо его родственникам в Израиле. Шарет был тут же задержан, обвинен в шпионаже – в конверте оказалась фотография ракеты – и с шумом выслан из СССР. После возвращения в Израиль он работал в русском отделе военной разведки.

Яаков Шарет крайне разочарован русской алией. «Люди, которых я так хотел здесь видеть, оказались правыми националистами; это результат многолетней ассимиляции в сочетании с необходимостью скрывать свое происхождение. В Израиле они примкнули к самой фанатичной и экстремистской части общества. И я сам участвовал в том, чтобы привезти сюда моих врагов. Авигдор Либерман – поселенец. С политической точки зрения он мой враг», – добавляет он.

Шарета беспокоит не приезд того или иного человека. Он выступает против поощрения людей к переезду в Израиль. «Израиль – единственная страна, которая прилагает усилия к увеличению своего населения. Мало здесь людей, мало пробок?»


Расставшись с разведкой, Шарет обратился к журналистике. С 1963 по 1983 год он писал и был редактором в «Маариве». В начале 1980-х годов у него была колонка «Человек с Марса» в еженедельнике «Этот мир», находившемся в оппозиции к истеблишменту, где он выражал свои критические представления об израильтянах, которых видел глазами инопланетянина.

В 1988 году вышла его книга «Государство Израиль из «Старой новой страны» скончалось»; название отсылало читателя к книге – и мечте – Герцля, известной под названием «Альтройланд», то есть старая новая страна, какой ему виделся будущий Израиль. Шарет охарактеризовал свою книгу как «отчаянный крик последнего момента, предупреждающий о беспрецедентном экзистенциальном кризисе, который невозможно ни преодолеть, ни предотвратить».

Шарет говорит, что не боится смерти, но если его жизнь потеряет смысл и он станет бременем для окружающих, то он покончит с собой. Но прежде чем это произойдет, он хочет успеть написать автобиографию. У нее уже есть название: «Коллаборационист поневоле».

Офер Адерет, «ХаАрец», М.Р. √ На снимке: Яков Шарет. Фото: Моти Мильрод ˜
Ровно так же стенала Британская Администрация. Просвещенный феодализм.

94 года? "Скоро на свете станет одним антисионистом меньше"
 
Конец сионизма? «Израиль родился в грехе», – говорит сын бывшего премьер-министра
В конце десятичасовой серии интервью с Яаковом «Коби» Шаретом я переспросил моего 94-летнего собеседника, уверен ли он во всем, что сказал. «Да», – с улыбкой кивнул Шарет.


Яаков Шарет, сын Моше Шарета, первого министра иностранных дел и второго премьер-министра Израиля, не считает нужным приукрашивать свои слова. Он резок, язвителен и точен – и хочет передать читателям мысль, которую нелегко переварить.

Сын человека, подписавшего Декларацию независимости Израиля в 1948 году, заканчивает свои дни антисионистом, он выступает против «репатриации» в Израиль и поощряет эмиграцию, предрекает стране темные дни и поддерживает иранскую ядерную программу.

«Государство Израиль и сионистское предприятие родились в грехе», – говорит человек, который был бойцом ПАЛМАХа, во время Второй мировой войны вступил добровольцем в Еврейскую бригаду в составе британской армии, был одним из основателей кибуца в Негеве, служил в ШАБАКе и «Нативе» – Бюро по связям с евреями Восточной Европы.


«Этот первородный грех будет преследовать нас. Он превратился в экзистенциальный страх, который принимает всевозможные формы. Мне 94 года, я спокоен и финансово благополучен. Но я боюсь за будущее моих внуков и правнуков», – говорит Шарет, сидя в пентхаусе в центре Тель-Авива. Он не производит впечатления страдальца.

Он продолжает: «Я – коллаборационист поневоле, который вынужден сотрудничать с преступной страной, и в мои годы я не могу отсюда уехать. Осознание того, что Израиль оккупирует другой народ и издевается над ним, меня постоянно преследует».


Часть семьи Шарета уже покинула страну и живет в Нью-Йорке. Его дед Яков Шерток был среди основателей движения «билуйцев». Он приехал в Израиль в 1882 году, после погромов в России, но через несколько лет вернулся обратно и обзавелся семьей. Моше Шарет, отец Яакова, родился в Херсоне. В 1906 году, после очередных погромов, дед и его семья вернулись в Палестину – на этот раз навсегда. После двух лет в арабской деревне Эйн-Сенья к северу от Рамаллы, где Моше Шарет научился говорить по-арабски, как на родном языке, семья переехала в Тель-Авив. Там в гимназии «Герцлия» он подружился с теми, кто впоследствии стал видными фигурами в еврейском ишуве: Дов Хоз и Шауль Авигур принадлежали к числу основателей «Хаганы», Элиягу Голомб – некоронованный командир «Хаганы».

После окончания школы Моше Шарет отправился изучать право в Стамбул, столицу Османской империи, которая контролировала земли, впоследствии ставшие Израилем, но Первая мировая война прервала его планы. Он вернулся в Палестину и стал активным участником движения «туркизации», которое утверждало: только если евреи в Израиле примут османское гражданство, можно будет предотвратить их изгнание.

Он преподавал в школе турецкий язык и позже записался в османскую армию. «Отец говорил, что они пришли сюда не для того, чтобы изгнать арабов, а чтобы жить с ними вместе. Он считал, что места хватит всем», – говорит Яаков Шарет.


Моше Шарет проложил себе путь наверх. Он занимал пост главы дипломатического отдела Еврейского агентства, разрабатывал концепцию «Стена и башня», занимался строительством Тель-Авивского порта, основал еврейскую вспомогательную полицию и проект добровольной службы в британской армии, вершиной которого стало создание Еврейской бригады во время Второй мировой войны. С основанием Израиля Моше Шарет был назначен министром иностранных дел и некоторое время был премьер-министром.

Сегодня правнуки Моше Шарета, в чьем сионизме и любви к стране невозможно сомневаться, живут в Нью-Йорке.

«Оставьте мантру «у меня нет другой страны», – говорит Яаков Шарет. – Более миллиона израильтян живут за границей. Люди понимают, что есть места, где лучше жить и растить детей. Проблемы есть везде, но проблемы Израиля – экзистенциальные».


Отец Яакова Шарета был среди тех, кто подписал Декларацию независимости, а сам он больше не считает Израиль национальным домом еврейского народа.

«Наш народ очень рано доказал, что не знает, как создавать и управлять государством. Поэтому большую часть времени он был в роли преследуемого и ненавидимого меньшинства, которое живет без организации и без собственного правительства. Один из генов в нашей национальной ДНК – «выйди из страны своей», который зародился во времена нашего праотца Авраама. Со времен Второго Храма большинство евреев не жили в Израиле. Они основали великолепную общину на реке Тигр, затем перебрались в Испанию, где создали замечательную культуру, а оттуда рассеялись по всему миру...»

– Погромы и Катастрофа подвели многих к мысли, что «еврейский вопрос» имеет только территориальное решение.

В ответ на это замечание Яаков Шарет говорит: «Конфликт возник в тот момент, когда сионизм призвал евреев иммигрировать в Израиль, чтобы создать здесь дом для еврейского народа, который будет их суверенным государством. Потому что здесь уже жил другой народ, исповедовавший другую религию.

Нигде в мире большинство не согласилось бы отступить перед иностранным захватчиком, который говорит «Здесь жили наши предки» и требует отдать ему власть. Сионизм игнорировал это противоречие. Когда арабы поняли, что теряют большинство, начался жестокий конфликт – беспорядки 1920, 1921, 1929, 1936-1939 годов и потом войны одна за другой. Многие говорят, что мы «заслужили» эту землю, потому что арабы могли бы нас принять, и тогда все было бы хорошо. Но они начали войну, поэтому нечего жаловаться. Но я считаю аморальной всю эту трансформацию большинства (арабов) в меньшинство и меньшинства (евреев) в большинство».

– То есть ваш отец был аморален, и вы тоже: ваша биография переплелась с биографией сионистского движения и Израиля в их эпохальный период.

– Как человек, который платит здесь налоги, – да. В какой-то период здесь была надежда на то, что создано что-то новое, и я был его частью. Но теперь сионизм исчез, исчезли и все обещания, которые мы давали. Меня это не устраивает. Наша национальная повестка дня – это кровь, смерть и насилие, и она реет над страной, как флаг. Израиль живет с мечом в руках и точит его. Я чувствую, что отчужден от этого.

– Что пошло не так?

– Два величайших врага еврейского народа, Гитлер и Сталин, палачи еврейской культуры, опустошили и уничтожили ее в Польше и в Советском Союзе. Те, кто задумывал Государство Израиль, ориентировались в первую очередь на это еврейское племя. Но гитлеровская Катастрофа и сталинский духовный геноцид полностью изменили демографический состав Израиля. Когда выяснилось, что тех, кто должен был приехать, больше не существует, приехали другие евреи. Они такие же евреи, как я и вы, но у них другая культура. Они выросли в мусульманских странах и вышли из среды, где правят религия и кланы и где существует культ преклонения перед отцом. По сей день приезд этих людей в Израиль служит источником проблем.

– Вы бы предпочли видеть Израиль ашкеназским, светским и либеральным – таким, как вы?

– Чем более однородно общество, тем оно здоровее. Чем более разнообразно, тем больше у него проблем. Я разочарован тем, что еврейский народ разделен на племена. И я разочарован характером государства. Когда я вижу премьер-министра с кипой на голове, мне становится дурно. Это не тот Израиль, который я хочу видеть. Как случилось, что эта новая страна, которая должна была принести миру инновации, стала чернейшим пятном, контролируемым националистами-ультраортодоксами? Как получилось, что здесь правят реакционерство и фанатизм, мессианство, желание расширить границы и контролировать жизнь другого народа?


Яаков Шарет родился в 1927 году в Тель-Авиве в обеспеченной семье, принадлежавшей к сливкам ишува – еврейской общины Палестины. В связи с карьерным ростом отца семья переехала в Иерусалим, где впоследствии его учителями стали географ Давид Бенвеништи, философ Йешаягу Лейбович и лексикограф Авраам Эвен Шошан.

Шарет учился в Колумбийском университете в США и в Оксфордском в Англии, специализируясь на советологии. В 1960 году он был приглашен на работу в секретную службу «Натив», члены которой под видом сотрудников израильского посольства въезжали в Советский Союз, чтобы оказать поддержку евреям, жившим за железным занавесом.

Шарет, превосходно владевший русским языком, получил пост первого секретаря посольства Израиля в Москве и объездил весь Советский Союз в поисках евреев, проявлявших интерес к Израилю и сионизму. Однако через год он попал в ловушку: принял на улице письмо от человека, который представился евреем и попросил передать письмо его родственникам в Израиле. Шарет был тут же задержан, обвинен в шпионаже – в конверте оказалась фотография ракеты – и с шумом выслан из СССР. После возвращения в Израиль он работал в русском отделе военной разведки.

Яаков Шарет крайне разочарован русской алией. «Люди, которых я так хотел здесь видеть, оказались правыми националистами; это результат многолетней ассимиляции в сочетании с необходимостью скрывать свое происхождение. В Израиле они примкнули к самой фанатичной и экстремистской части общества. И я сам участвовал в том, чтобы привезти сюда моих врагов. Авигдор Либерман – поселенец. С политической точки зрения он мой враг», – добавляет он.

Шарета беспокоит не приезд того или иного человека. Он выступает против поощрения людей к переезду в Израиль. «Израиль – единственная страна, которая прилагает усилия к увеличению своего населения. Мало здесь людей, мало пробок?»


Расставшись с разведкой, Шарет обратился к журналистике. С 1963 по 1983 год он писал и был редактором в «Маариве». В начале 1980-х годов у него была колонка «Человек с Марса» в еженедельнике «Этот мир», находившемся в оппозиции к истеблишменту, где он выражал свои критические представления об израильтянах, которых видел глазами инопланетянина.

В 1988 году вышла его книга «Государство Израиль из «Старой новой страны» скончалось»; название отсылало читателя к книге – и мечте – Герцля, известной под названием «Альтройланд», то есть старая новая страна, какой ему виделся будущий Израиль. Шарет охарактеризовал свою книгу как «отчаянный крик последнего момента, предупреждающий о беспрецедентном экзистенциальном кризисе, который невозможно ни преодолеть, ни предотвратить».

Шарет говорит, что не боится смерти, но если его жизнь потеряет смысл и он станет бременем для окружающих, то он покончит с собой. Но прежде чем это произойдет, он хочет успеть написать автобиографию. У нее уже есть название: «Коллаборационист поневоле».

Офер Адерет, «ХаАрец», М.Р. √ На снимке: Яков Шарет. Фото: Моти Мильрод ˜
Ровно так же стенала Британская Администрация. Просвещенный феодализм.
До чего же богата земля Израиля мудаками, вещающими народу с высот своих тельавивских пентхаусов.
 
Да нормальный приспособленец всегда с левыми взглядами. Обиженый, что народ у него не тот. Не сплошь ашкеназы либералы. Поперли из власти, а денег ему недостаточно. Хочется еще руководить.
 
94 года? "Скоро на свете станет одним антисионистом меньше"
В 1794 годе основали Одессу. И ровно то же самое писал основатель о просвещённом монархизме. Слово в слово, сабжа. Он типичный помещик. Мне уже новые помещики типа Амоса Оза обрыдли. Оне помещики,
 
Да нормальный приспособленец всегда с левыми взглядами. Обиженый, что народ у него не тот. Не сплошь ашкеназы либералы. Поперли из власти, а денег ему недостаточно. Хочется еще руководить.

Денег ему достаточно, судя по пентхаузу в Тель Авиве. И "из власти его попёрли" настолько давно, что никто из нас о нём и не слышал. Просто, Израиль всегда был не его страной, он просто поздно это понял.
А если бы таким, как он, удалось построить Израиль с блэкджеком и шлюхами их мечты, его бы давно уже не было бы на карте. Лет 40.
 
Конец сионизма? «Израиль родился в грехе», – говорит сын бывшего премьер-министра
В конце десятичасовой серии интервью с Яаковом «Коби» Шаретом я переспросил моего 94-летнего собеседника, уверен ли он во всем, что сказал. «Да», – с улыбкой кивнул Шарет.


Яаков Шарет, сын Моше Шарета, первого министра иностранных дел и второго премьер-министра Израиля, не считает нужным приукрашивать свои слова. Он резок, язвителен и точен – и хочет передать читателям мысль, которую нелегко переварить.

Сын человека, подписавшего Декларацию независимости Израиля в 1948 году, заканчивает свои дни антисионистом, он выступает против «репатриации» в Израиль и поощряет эмиграцию, предрекает стране темные дни и поддерживает иранскую ядерную программу.

«Государство Израиль и сионистское предприятие родились в грехе», – говорит человек, который был бойцом ПАЛМАХа, во время Второй мировой войны вступил добровольцем в Еврейскую бригаду в составе британской армии, был одним из основателей кибуца в Негеве, служил в ШАБАКе и «Нативе» – Бюро по связям с евреями Восточной Европы.


«Этот первородный грех будет преследовать нас. Он превратился в экзистенциальный страх, который принимает всевозможные формы. Мне 94 года, я спокоен и финансово благополучен. Но я боюсь за будущее моих внуков и правнуков», – говорит Шарет, сидя в пентхаусе в центре Тель-Авива. Он не производит впечатления страдальца.

Он продолжает: «Я – коллаборационист поневоле, который вынужден сотрудничать с преступной страной, и в мои годы я не могу отсюда уехать. Осознание того, что Израиль оккупирует другой народ и издевается над ним, меня постоянно преследует».


Часть семьи Шарета уже покинула страну и живет в Нью-Йорке. Его дед Яков Шерток был среди основателей движения «билуйцев». Он приехал в Израиль в 1882 году, после погромов в России, но через несколько лет вернулся обратно и обзавелся семьей. Моше Шарет, отец Яакова, родился в Херсоне. В 1906 году, после очередных погромов, дед и его семья вернулись в Палестину – на этот раз навсегда. После двух лет в арабской деревне Эйн-Сенья к северу от Рамаллы, где Моше Шарет научился говорить по-арабски, как на родном языке, семья переехала в Тель-Авив. Там в гимназии «Герцлия» он подружился с теми, кто впоследствии стал видными фигурами в еврейском ишуве: Дов Хоз и Шауль Авигур принадлежали к числу основателей «Хаганы», Элиягу Голомб – некоронованный командир «Хаганы».

После окончания школы Моше Шарет отправился изучать право в Стамбул, столицу Османской империи, которая контролировала земли, впоследствии ставшие Израилем, но Первая мировая война прервала его планы. Он вернулся в Палестину и стал активным участником движения «туркизации», которое утверждало: только если евреи в Израиле примут османское гражданство, можно будет предотвратить их изгнание.

Он преподавал в школе турецкий язык и позже записался в османскую армию. «Отец говорил, что они пришли сюда не для того, чтобы изгнать арабов, а чтобы жить с ними вместе. Он считал, что места хватит всем», – говорит Яаков Шарет.


Моше Шарет проложил себе путь наверх. Он занимал пост главы дипломатического отдела Еврейского агентства, разрабатывал концепцию «Стена и башня», занимался строительством Тель-Авивского порта, основал еврейскую вспомогательную полицию и проект добровольной службы в британской армии, вершиной которого стало создание Еврейской бригады во время Второй мировой войны. С основанием Израиля Моше Шарет был назначен министром иностранных дел и некоторое время был премьер-министром.

Сегодня правнуки Моше Шарета, в чьем сионизме и любви к стране невозможно сомневаться, живут в Нью-Йорке.

«Оставьте мантру «у меня нет другой страны», – говорит Яаков Шарет. – Более миллиона израильтян живут за границей. Люди понимают, что есть места, где лучше жить и растить детей. Проблемы есть везде, но проблемы Израиля – экзистенциальные».


Отец Яакова Шарета был среди тех, кто подписал Декларацию независимости, а сам он больше не считает Израиль национальным домом еврейского народа.

«Наш народ очень рано доказал, что не знает, как создавать и управлять государством. Поэтому большую часть времени он был в роли преследуемого и ненавидимого меньшинства, которое живет без организации и без собственного правительства. Один из генов в нашей национальной ДНК – «выйди из страны своей», который зародился во времена нашего праотца Авраама. Со времен Второго Храма большинство евреев не жили в Израиле. Они основали великолепную общину на реке Тигр, затем перебрались в Испанию, где создали замечательную культуру, а оттуда рассеялись по всему миру...»

– Погромы и Катастрофа подвели многих к мысли, что «еврейский вопрос» имеет только территориальное решение.

В ответ на это замечание Яаков Шарет говорит: «Конфликт возник в тот момент, когда сионизм призвал евреев иммигрировать в Израиль, чтобы создать здесь дом для еврейского народа, который будет их суверенным государством. Потому что здесь уже жил другой народ, исповедовавший другую религию.

Нигде в мире большинство не согласилось бы отступить перед иностранным захватчиком, который говорит «Здесь жили наши предки» и требует отдать ему власть. Сионизм игнорировал это противоречие. Когда арабы поняли, что теряют большинство, начался жестокий конфликт – беспорядки 1920, 1921, 1929, 1936-1939 годов и потом войны одна за другой. Многие говорят, что мы «заслужили» эту землю, потому что арабы могли бы нас принять, и тогда все было бы хорошо. Но они начали войну, поэтому нечего жаловаться. Но я считаю аморальной всю эту трансформацию большинства (арабов) в меньшинство и меньшинства (евреев) в большинство».

– То есть ваш отец был аморален, и вы тоже: ваша биография переплелась с биографией сионистского движения и Израиля в их эпохальный период.

– Как человек, который платит здесь налоги, – да. В какой-то период здесь была надежда на то, что создано что-то новое, и я был его частью. Но теперь сионизм исчез, исчезли и все обещания, которые мы давали. Меня это не устраивает. Наша национальная повестка дня – это кровь, смерть и насилие, и она реет над страной, как флаг. Израиль живет с мечом в руках и точит его. Я чувствую, что отчужден от этого.

– Что пошло не так?

– Два величайших врага еврейского народа, Гитлер и Сталин, палачи еврейской культуры, опустошили и уничтожили ее в Польше и в Советском Союзе. Те, кто задумывал Государство Израиль, ориентировались в первую очередь на это еврейское племя. Но гитлеровская Катастрофа и сталинский духовный геноцид полностью изменили демографический состав Израиля. Когда выяснилось, что тех, кто должен был приехать, больше не существует, приехали другие евреи. Они такие же евреи, как я и вы, но у них другая культура. Они выросли в мусульманских странах и вышли из среды, где правят религия и кланы и где существует культ преклонения перед отцом. По сей день приезд этих людей в Израиль служит источником проблем.

– Вы бы предпочли видеть Израиль ашкеназским, светским и либеральным – таким, как вы?

– Чем более однородно общество, тем оно здоровее. Чем более разнообразно, тем больше у него проблем. Я разочарован тем, что еврейский народ разделен на племена. И я разочарован характером государства. Когда я вижу премьер-министра с кипой на голове, мне становится дурно. Это не тот Израиль, который я хочу видеть. Как случилось, что эта новая страна, которая должна была принести миру инновации, стала чернейшим пятном, контролируемым националистами-ультраортодоксами? Как получилось, что здесь правят реакционерство и фанатизм, мессианство, желание расширить границы и контролировать жизнь другого народа?


Яаков Шарет родился в 1927 году в Тель-Авиве в обеспеченной семье, принадлежавшей к сливкам ишува – еврейской общины Палестины. В связи с карьерным ростом отца семья переехала в Иерусалим, где впоследствии его учителями стали географ Давид Бенвеништи, философ Йешаягу Лейбович и лексикограф Авраам Эвен Шошан.

Шарет учился в Колумбийском университете в США и в Оксфордском в Англии, специализируясь на советологии. В 1960 году он был приглашен на работу в секретную службу «Натив», члены которой под видом сотрудников израильского посольства въезжали в Советский Союз, чтобы оказать поддержку евреям, жившим за железным занавесом.

Шарет, превосходно владевший русским языком, получил пост первого секретаря посольства Израиля в Москве и объездил весь Советский Союз в поисках евреев, проявлявших интерес к Израилю и сионизму. Однако через год он попал в ловушку: принял на улице письмо от человека, который представился евреем и попросил передать письмо его родственникам в Израиле. Шарет был тут же задержан, обвинен в шпионаже – в конверте оказалась фотография ракеты – и с шумом выслан из СССР. После возвращения в Израиль он работал в русском отделе военной разведки.

Яаков Шарет крайне разочарован русской алией. «Люди, которых я так хотел здесь видеть, оказались правыми националистами; это результат многолетней ассимиляции в сочетании с необходимостью скрывать свое происхождение. В Израиле они примкнули к самой фанатичной и экстремистской части общества. И я сам участвовал в том, чтобы привезти сюда моих врагов. Авигдор Либерман – поселенец. С политической точки зрения он мой враг», – добавляет он.

Шарета беспокоит не приезд того или иного человека. Он выступает против поощрения людей к переезду в Израиль. «Израиль – единственная страна, которая прилагает усилия к увеличению своего населения. Мало здесь людей, мало пробок?»


Расставшись с разведкой, Шарет обратился к журналистике. С 1963 по 1983 год он писал и был редактором в «Маариве». В начале 1980-х годов у него была колонка «Человек с Марса» в еженедельнике «Этот мир», находившемся в оппозиции к истеблишменту, где он выражал свои критические представления об израильтянах, которых видел глазами инопланетянина.

В 1988 году вышла его книга «Государство Израиль из «Старой новой страны» скончалось»; название отсылало читателя к книге – и мечте – Герцля, известной под названием «Альтройланд», то есть старая новая страна, какой ему виделся будущий Израиль. Шарет охарактеризовал свою книгу как «отчаянный крик последнего момента, предупреждающий о беспрецедентном экзистенциальном кризисе, который невозможно ни преодолеть, ни предотвратить».

Шарет говорит, что не боится смерти, но если его жизнь потеряет смысл и он станет бременем для окружающих, то он покончит с собой. Но прежде чем это произойдет, он хочет успеть написать автобиографию. У нее уже есть название: «Коллаборационист поневоле».

Офер Адерет, «ХаАрец», М.Р. √ На снимке: Яков Шарет. Фото: Моти Мильрод ˜
Ровно так же стенала Британская Администрация. Просвещенный феодализм.
Дед забыл таблетки выпить :giggle:
 
Мне чисто любопытно а на кой у дедули вообще брали интервью? Ладно бы политик какой. А то вдруг нас осчастливили мнением старого пердуна. Почему не у внуков Рабина или Переса? Тоже важные люди и их мнение много значит.
 
Чем более однородно общество, тем оно здоровее. Чем более разнообразно, тем больше у него проблем.
Как европейский либерал не могу промолчать и не ответить этому фашисту. Diversity is our strength.

UPD
Мне чисто любопытно а на кой у дедули вообще брали интервью?
Ну, мы же его обсуждаем - значит, правильное интервью. Привлекает читателей.
 
До чего же богата земля Израиля мудаками, вещающими народу с высот своих тельавивских пентхаусов.
Он в свои годы вполне себе разумный рантье живущий на ренту от доходов на которых даже не работают его дети. Он уже долгие годы в своём богатом мирке не соприкисался с арабским миром в реале. Он даже не
 
Несколько дней назад видел это интервью на том американском блевотном форуме, разумеется в обрамлении восторженных комментов "ах, какой матерый человечище, как он правду-матку режет!" Думал - запостить, не запостить., или хрен с ним...
 
Он в свои годы вполне себе разумный рантье живущий на ренту от доходов на которых даже не работают его дети. Он уже долгие годы в своём богатом мирке не соприкисался с арабским миром в реале. Он даже не
Когда вот у такого рантье спрашиваешь за право голоса у евреев так сразу Интернационал поют. Нигде у еврея право голоса нет.
 
Назад
Сверху Снизу