• Zero tolerance mode in effect!

военно-исторические зарисовки.

Чтобы армия была боеспособной, ее нужно вооружить, одеть, обуть и накормить. Об оружии, снаряжении и обмундировании мы рассказывали в рубрике «Первая мировая» уже не раз. Пришло время обратить внимание и на военную еду. И тут есть что вспомнить, ведь многое из того, что давным-давно стало частью нашей обычной жизни, было либо изобретено, либо получило широкое применение именно благодаря Первой мировой.

Килограмм хлеба, 100 граммов крупы, 400 граммов свежего мяса, 20 граммов сахара, 0,7 граммов перца — таков по уставу был ежедневный рацион русского солдата в начале Первой мировой войны. Французы поначалу готовили себе сами — из продуктов, выданных интендантом или полученных в посылке из дома. Но уже к 1915 году стало ясно, что костры в ночи — прекрасная мишень для немецких снайперов, и во французской армии впервые был введен регулярный паек: 650 г галет, 400 г мяса или рыбы, 60 г риса, 12 г кофе. Немецким солдатам полагалось 750 г хлеба, 300 г говядины, 600 г картофеля, 125 г сыра. Но по мере того как война принимала затяжной характер, солдатские пайки сокращались. К 1917 году солдаты всех воюющих армий уже питались в основном сухарями, брюквой, сушеными овощами и цикорием. А главной солдатской радостью стала тушенка — по 200-300 граммов в день.

Обед в жестянке

В 1966 году в Москве произошел забавный случай. Пенсионер Андрей Васильевич Муратов принес во Всесоюзный научно-исследовательский институт консервной промышленности банку, которую получил на фронте, во время Первой мировой войны. На банке была надпись: «Петропавловские консервы. Мясо тушеное. 1916». Специалисты НИИ, исследовав мясо, установили: тушеная говядина прекрасно сохранилась и пригодна в пищу. Несмотря на то, что пролежала в банке ровно полвека!

Вопрос о том, как сохранить продукты, чтобы накормить армию в дальнем походе, стоял перед людьми много веков. Решали его по-разному. Египтяне мариновали жареных уток в оливковом масле, а затем складывали в амфоры и закупоривали смолой — одну такую амфору археологи нашли во время раскопок гробницы Тутанхамона,индейцы готовили «пеммикан» — мясо или рыбу сушили на солнце, затем перемешивали с пряностями, прессовали и хранили в кожаных мешках до полугода.

Стерилизованные консервы были изобретены в начале XIX века благодаря Наполеону Бонапарту. В 1795 году Франция вела сразу несколько войн — против Пруссии, Англии и Австрии. По настоянию Бонапарта, в ту пору командовавшего армией в Северной Италии, Конвент объявил конкурс на лучший способ длительного хранения продуктов. Его выиграл повар Николя Аппер, владелец ресторанов в Париже. Взяв за основу теорию двух ученых — ирландца Нидгэма и итальянца Спалланцани, о том, что порчу продуктов вызывают гнилостные микробы, Аппер решил убить бактерии путем нагревания. Он расфасовал по банкам крепкий бульон, жаркое, тушеные овощи и засахаренные фрукты, а затем прокипятил банки в соляном растворе в течение двух часов при температуре 110-115 градусов Цельсия. Когда же восемь месяцев спустя Аппер попробовал консервы, продукты оказались не только съедобными, но еще и вкусными. За это изобретение в 1809 году он получил от Наполеона титул «Благодетель человечества» и 12 000 франков, на которые открыл в центре Парижа первый в мире магазин консервов «Разная снедь в бутылках и коробках».

Однако консервы надо было не только правильно готовить, но и легко транспортировать. Проблему с тарой решил в 1810 году английский коммерсант Питер Дюран. Он разработал консервные банки из жести с запаянной крышкой. Прежде чем получить патент на изобретение, Дюран проверил его на прочность. Сложив в банки консервированный суп, мясо и молоко, он отправил их на четыре месяца в плавание на английском корабле, а после съел — без вреда для здоровья.

eda-02.jpg


1914 год. Французские солдаты готовят еду непосредственно на позициях
Фото: Historial de Péronne / AFP

С середины 20-х годов XIX века французские, английские, а затем и американские солдаты стали получать в довольствие консервы. В Европе консервировали мясо и овощи, в Америке — тунца, омаров и фрукты. Правда, ни военные, ни моряки, ни путешественники консервов не любили. Большую часть позапрошлого столетия, прежде чем съесть консервы в банках, приходилось помучиться. Жестянки были слишком большие по объему (в иные входило 13,5 кг мяса) и слишком тяжелые. В 1895 году норвежский полярник Фритьоф Нансен отказался брать груз консервов в экспедицию на Северный полюс, заменив их питательной смесью из сала, меда, орехового масла, шоколада и рыбьего жира. К тому же, открывать банки было непросто. Консервный нож был изобретен в Америке лишь в 1860 году. А до того, сорок лет жестянки открывали молотком и долотом. Порой вся английская морская экспедиция была не в силах откупорить банку тушеной свинины.

В 1821 году журнал «Русский архив» писал: «Теперь до такой степени совершенства дошли, что готовые обеды от Робертса в Париже посылают в Индию в каких-то жестяных посудах нового изобретения, где они сберегаются от порчи».

Вскрыть штыком

В России начала XIX века о консервах хоть и знали, но им не доверяли. Еще в 1812 году русские солдаты, находя во французских обозах запечатанные бутыли, уверяли, что внутри «лягушатина». Единственный, кто рискнул попробовать трофейные консервы, был главнокомандующий русской армией Михаил Илларионович Кутузов. Остальные или полагались на интендантов, подвозивших на фронт тонны муки и подгонявших стада бычков, или запасались сухарями и сушеным супом со специями, который еще в 1763 году в заказе для полярной экспедиции описал ученый Михаил Ломоносов.

В 1904 году бакалейщик из Нью-Йорка Томас Салливан, рассылая образцы чая своим клиентам, решил сэкономить и расфасовал чай не в жестяные коробки, как обычно, а в маленькие шелковые мешочки, сшитые вручную. Клиенты же его задумки не поняли и стали заваривать чай прямо в мешочках. Это оказалось удобно и просто. Вслед за Салливаном и другие торговцы начали расфасовывать чай в пакетики, с одной поправкой — дорогой шелк они заменили на дешевую марлю. Чайные пакетики современной конструкции — из фильтровальной бумаги — появились в Германии в 1938 году.

Потребность в консервах остро стала перед русской армией в годы Крымской войны. Из-за плохих дорог интенданты не успевали вовремя доставлять войскам продовольствие, и русские солдаты питались сухарями и кашицей из мяса отощавшего от бескормицы скота. Чтобы избежать впредь голода в армии, император Александр II распорядился закупить за границей пробную партию консервированных продуктов. Опробовав их сначала на заключенных, затем на студентах, врачи признали консервы годными в пищу.

В 1870 году в Петербурге предприниматель Франц Азибер открыл первый в России консервный завод. В отличие от европейцев, закатывавших в банки в основном свинину, российский фабрикант взял за основу говядину, сочтя, что это мясо больше всего подходит солдатам по вкусу, а казне — по цене.

В 1875 год консервы вошли в солдатский паек. А также были заложены на госхранение для нужд армии. Они были нескольких видов: щи с мясом и кашей, мясо с горохом, рагу. Но самыми популярными у солдат были банки мяса тушеного, или попросту — тушенки. Именно ею в годы Первой мировой войны царское правительство накормило 14 миллионов солдат и офицеров! Мясо, надо сказать, было отменным. Для изготовления тушенки брали говядину, выдержанную 48 часов после убоя, тонко нарезали, тушили два часа, затем раскладывали по банкам вместе с салом, перцем и лавровым листом и стерилизовали. В одну банку входил фунт тушенки — суточная норма мяса для низших чинов. На этикетке было написано, как правильно употреблять содержимое: вскрыть штыком, разогреть и съесть прямо из банки.

eda-03.jpg


Декабрь 1918 года. Вологда. Служащие американского Красного Креста перевозят в Россию консервы, оставшиеся после вывода войск из Европы
Фото: Interim Archives / Getty Images / Fotobank

Кстати, еще в 1897 году русский инженер Евгений Федоров изобрел жестяную банку с самоподогревом. У банки было двойное дно, в котором содержались негашеная известь и вода. Один поворот днища — вода и известь соприкасались, и банка нагревалась в результате химической реакции. В 1915 году фабриканты стали расфасовывать в такие банки тушенку и ограниченными партиями отправлять ее на фронт. Генерал Андрей Шкуро, командовавший в 1918 году отрядом пластунов на Кавказе, вспоминал, что тушенка с самоподогревом не раз выручала их в турецком тылу — быстро, вкусно, а главное, не демаскирует во время вылазок.

Запасов тушенки, сделанных в годы Первой мировой, хватило и на Гражданскую войну. Причем как красноармейцам, так и белогвардейцам.

«Второй фронт»

К началу Второй мировой войны Госрезервом были сделаны значительные запасы тушенки для нужд армии. Однако большинство армейских складов Госрезерва располагались на западе страны и потому были захвачены немцами в первые же месяцы Великой Отечественной войны. Оставшихся запасов тушенки Красной армии хватило до 1943 года. После 1943-го советских солдат выручала американская тушенка, поставлявшаяся в СССР по ленд-лизу. Солдаты называли ее в шутку «Второй фронт» и готовили с ней самую разную еду. Один из вариантов был кулеш. В кипящую воду бросали пшено, затем добавляли картошку, лук, тушенку и перец. Получалось нечто среднее между мясным супом и кашей.
 
Бывший эстонский танк британского производства Mk.V (модификация «Female» — «самка» (вооружение только пулеметное, без пушек).
На вооружении эстонской армии до 1940 года оставалось четыре танка Mk.V. Последний Mk.V был использован Красной Армией в боях в августе 1941 года. Чтобы укрепить оборону Таллина, со складов было изъято все бывшее эстонское вооружение, ранее считавшееся непригодным. В числе прочего был снят с консервации и Mk.V – вместо стандартных пулеметов на нем установили советские “Максимы” и вывели на улицы города. Как проходил последний бой этого танка — неизвестно, но после оккупации Таллинна он был захвачен немецкими войсками и вывезен в Германию.

pLw-bX3Drvw.jpg
 
Наш царь Мукден.

1421381_original.jpg


19 февраля 1905 года Николай Александрович Романов аккуратно записал в дневнике: "Имел три обычные доклада. Завтракали Мари, Ксения, Ольга, Сандро и Петя. Гулял и убил 4 вороны. Погода теплая, но без солнца. Обедали те же и Миша". А в Маньчжурии в этот день началась крупнейшая и наиболее кровопролитная битва русско-японской войны, вошедшая в историю под названием Мукденского сражения. Она продолжалась 19 дней, но ни разу в течение этого срока, да и после него самодержец всероссийский не посвятил ей ни слова в своих ежедневных дневниковых записях. Похоже, что события на Дальнем Востоке, где гибли десятки тысяч русских солдат, его совсем не интересовали. По крайней мере, гораздо меньше, чем охота на ворон.

Между тем, сражение завершилось 10 марта тяжелейшим поражением нашей армии. Не сумев отразить охватывающие удары японцев, понеся огромный урон, бросив обозы и едва избежав окружения, она отступила почти на 200 километров. Если к началу битвы принимавшие в ней участие дивизии и корпуса были почти полностью укомплектованы личным составом, то к ее завершению, согласно 7-му тому изданного Генштабом в 1910 году исследования "Русско-японская война", "некомплект строевого состава пехоты действующей армии достиг 128 тысяч человек". Это дает представление о масштабах потерь, причем речь идет только о пехоте, без учета иных родов войск.
Поскольку русская армия быстро откатилась, оставив поля сражения противнику, захоронением убитых пришлось заниматья японским похоронным командам. Согласно их отчету, в районе проведения Мукденской операции было найдено и погребено 26 с половиной тысяч тел русских солдат и офицеров. Наверняка часть погибших так и осталась ненайденной, кроме того, некоторых успели захоронить наши во время боев, поэтому реальное число погибших было еще выше. Помимо этого, более 20 тысяч российских военнослужащих попали в плен, а около 52 тысяч получили ранения. Тысячи солдат, в том числе целые подразделения при отступлении просто "исчезли". К примеру, 4 апреля, то есть спустя почти месяц после сражения начштаба 2-й Армии генерал Рузский отправил письменный запрос командиру 6-го Сибирского корпуса генералу Соболеву - известно ли ему что-либо о местонахождении двух рот Омского и двух рот Томского стрелковых полков, о которых не было никаких известий.
Справедливости ради надо сказать, что русская армия на первом этапе сражения упорно оборонялась, порой переходя в контратаки, а японцам победа досталась недешево. Они потеряли 15892 человека убитыми, 59612 - ранеными и контужеными. Это намного превышало их потери за всю японо-китайскую войну 1894-95 годов и за четыре месяца боев на Халхин-Голе. Тем не менее, после Мукдена исход русско-японской войны уже ни у кого не вызывал сомнений.
Через год поэт Константин Бальмонт написал свое знаменитое стихотворение "Наш царь", первая фраза которого взята в качестве заголовка этой заметки. А наверху - карикатура из парижского жунрала "Ле Пети Журналь", на которой командующий японскими войсками в Маньчжурии генерал Ивао Ояма тычет в лицо поверженному российскому главкому генералу Куропаткину кровавый меч с надписью "Мукден".

1423488_original.jpg

Японские и российские военные в зимнем обмундировании, в котором они принимали участие в Мукденской битве. Слева - направо:
Капитан 19-го пехотного полка японской армии, рядовой 47-го пехотного полка, лейтенант 3-го кавалерийского полка, сержант конной артиллерии, артиллерист российской армии, офицер Сибирских стрелков, подпоручик Приморского драгунского полка и рядовой 139-го Моршанского пехотного полка.

1423702_original.jpg

Генералы А.Н. Куропаткин и Ивао Ояма.

1421876_original.jpg

Японские солдаты в Маньчжурии зимой 1904-05 годов.

1423066_original.jpg

Русская пехота марширует на передовую под Мукденом накануне сражения.

1422746_original.jpg

Рытье окопов для обороны Мукдена.

1422241_original.jpg

Русские артиллеристы у шестидюймового корпусного орудия образца 1877 года.

1421740_original.jpg

Русская мортира на позиции.

1422584_original.jpg

Сибирские стрелки ведут огонь из-за бруствера.

1424015_original.jpg

Расчет пулемета "Максим", установленного на облегченный вьючный лафет. Под Мукденом русская армия использовала 56 пулеметов, которые нанесли большие потери наступающим японцам.

1424516_original.jpg

Перевязочный пункт в Мукдене.

1424203_original.jpg

Русские солдаты в ходе Мукденского сражения обороняются в развалинах фанзы от японцев, атакующих с двух сторон.

1423300_original.jpg

На пути отхода русской армии.

1424785_original.jpg

Пехотный батальон, которому удалось вырваться из Мукденского "мешка", сохранив знамя.

1425132_original.jpg

Российские пушки, захваченные японцами под Мукденом. Всего в результате сражения им достались 29 полевых орудий, два тяжелых орудия, две мортиры, четыре пулемета, 549 зарядных ящиков, 279 патронных повозок, 79 походных кухонь, 5335 обозных повозок различного назначения, а также более 15 тысяч лошадей. В качестве "особого приза" японцы захватили походную кровать генерала Куропаткина с его постельным бельем. До 1944 года она стояла на почетном месте в военном музее Токио, пока его не разбомбили американцы.

1425335_original.jpg

Один из захваченных японцами в Мукдене артиллерийских складов.
 
Случайно нарыл интересные мысли одного товарища про русско-японскую войну 04-05 годов с плавным переходом в Первую мировую .
Чел слегка страдает вирусом потцреотизма в неясной форме и черезвычайно суровым подходом к исполнению священного долга
военных , особенно к офицерскому составу и самому Государь-Императору , НО (!) изложение мысли просто на 5 .

Выложу текст полностью , ибо он находится на смоленском локальном сайте (http://forum.smolensk.ws/) и может выпасть в отстой всемирной паутины без общего обозрения .


И так - встречайте ! Gem :

Начну с эпиграфа, пусть и не русским человеком озвученного -

Пусть армия будет разбита, счастье переменчиво, и поражение может быть вознаграждено победой, но если армия постыдно сдалась — это позор для армии, позор для имени француза. Язвы чести не излечиваются, их нравственное действие ужасно. Говорят, что не было другого средства предупредить избиение солдат. Но лучше бы погибли все с оружием в руках, пускай никто бы не вернулся... их смерть была бы славной. За них мы отомстили бы... Солдат найти можно, только честь невозвратима.



Все же чем больше живу, тем дальше не понимаю большевиков. Вроде и клеймили царизм за РЯВ, а подлые факты предательства до нас как-то не доводили. Помню зачитываясь "Книгой будущих адмиралов", я бредил "Варягом" и "Стерегущим" и даже не догадывался о позорной сдаче наших моряков врагу вместе с новенькими ни разу не надеванными кораблями. Странно все же работала красная пропаганда. Увы, прозрение пришло и теперь не уйдет никогда. Я очень долго уважал морских именно за вот это "Погибаю, но не сдаюсь". Т.е. буду биться пока стреляет хоть одна пушка, а потом буду таранить и просто открою кингстоны. А теперь? Всегда считал что по крайней мере командующий эскадрой или флотом идет на флагмане и уходит под воду вместе с ним. Кто такие Карл XII и Наполеон если они бежали с поля боя? Да они с моей точки зрения не стоят последних матросов "Стерегущего", уходящих с ним под воду. Увы, все оказалось не так радужно и прелестно. Поэтому и хочу написать о тех, кто не посрамил своей чести, ну, и о тех кто ее похоже не имел вовсе.

До РЯВ сдача боевого корабля в плен было событием исключительнейшим и про случай с фрегатом "Рафаилом" я расскажу ниже. Это просто какой-то блокбастер "Меркурий" и "Рафаил" и все это практически одновременно. Но вернемся к РЯВ. Я буду делать некие лирические отступления как в свое время в теме про Православие и разумеется будет несколько серий.

Буду писать в основном за флот, ну, люблю я его. Вначале кратко рассмотрим действия нашего ТОФ.

Походу наша разведка, а тем паче контразведка вообще мышей не ловила отсюда и стояние судов на внешнем рейде в Порт-Артуре, и суда стационеры во всех китайских портах. С одного из них мы и начнём.

Новейший крейсер, спущенный на воду в 1899 году и для шаматистов и вологодчан замечу построенный не в мегатехнологичной РИ «не захотел» воспрепятствовать высадке японского десанта и штурму им Сеула. После этого по «просьбе» иностранных дипломатов и моряков, вместо того чтобы перетопить японские транспорты, решил прорываться вместе с устаревшим "Корейцем". Прорваться не удалось. "Варяг" получил такие повреждения и потери палубной команды, что, собственно, корабль и осталось только затопить. (Три, прикрытых пластырями, подводные пробоины, крен на левый борт градусов 10, единственное уцелевшее шестидюймовое орудие из двенадцати. Убыли убитыми и ранеными половина комендоров и орудийной обслуги, 10 из 11 дальномерщиков, 7 из 11 палубных офицеров.) Из-за отсутствия броневого прикрытия орудий у «Варяга» относительные потери были больше, чем на каком-либо ином корабле, остававшемся на плаву в той войне. Но здесь я не согласен с Юлиным. Он считает что "Варяг" не совершил подвиг, а просто исполнил свой долг. Увы, с моей точки зрения, и долг свой он выполнил не до конца. По Уставу он должен был причинить как можно больше препятствий врагу. Т.е., надо было принять «последний бой» прямо на фарватере порта, что поставило бы японскую эскадру в неудобное положение — японские снаряды на перелетах летели бы прямо в иностранные корабли. Более того, даже потопив «Варяг», японцы бы миссию не выполнили — крупнейший порт, необходимый для заправки водой и углем пароходов, оказался бы выведен из строя по крайней мере до подъема наших кораблей, а японская пехота тащила бы на горбу артиллерию (ибо дорог там днём с огнём) через всю Корею, получая по шее от казаков и корейских партизан. Однако господа офицеры самозатопили корабли на мелководье вне основного фарватера.

Вернёмся в Порт-Артур. Ни один из русских броненосцев и крейсеров до прибытия в марте Макарова не выводился в море. За это время япошцы, сначала заняли острова Эллиот напротив Порт-Артура, превратив их в базу снабжения, а затем произвели десантную операцию на Квантуне и вскоре после приезда Макарова перехватили КВЖД, отрезав Порт-Артур. И вот тут походу судьба отвернулась от русских моряков. Неудачным оказался конец апреля — сначала в бою погиб эсминец «Стерегущий», потом подорвался на мине и затонул «Петропавловск». Здесь есть один интересный момент. Даже два. В штаб флота неоднократно было доложено что районе будущего маневрирования эскадры Макарова сновали какие-то непонятные корабли и по идее надо было послать туда тральщик хотя бы, а не переться туда всей эскадрой с флагманом во главе. И второе: на хрена лидеру эскадры тащить с собой мегазапас морских мин? Именно они и угробили броненосец, и даже не они, а способ их упаковки.

А в это же время во Владивостоке было ещё веселее. Один броненосный и 4 легких японских крейсера подвергли город обстрелу. Стоявшие в Золотом роге три тяжелых крейсера, легкий крейсер и 8 эсминцев эту выходку просто не отреагировали.

После гибели Макарова порт-артурские корабли также месяц не выводились с рейда. За это время японцы без боя высадили десант в городе Дальний и получили прекрасный морской порт прямо у ворот Порт-Артура. Поэтому теперь им не нужно было тащить пушки и снаряды через весь Китай.
Более того, японцы оборзели настолько, что стали непрерывно ходить непосредственно на обстрел Порт-Артура — и в одиночку, и толпой. И тут мы впервые встречаемся с грубейшим нарушением Устава 1 мая 1904 минзага «Амур» (опять же новейший корабль спущенный на воду в 1898 году, это к тому что японцы воевали на новых, а наши на старье) под командованием капитана 2-го ранга Ф. Н. Иванова произвёл самовольную постановку банки из 50 якорных мин и не нанес её на карты. На этой банке 2 мая произошёл мегафейерверк. В итоге — броненосец «Яшима» повторил судьбу «Петропавловска», «Хацусе» лишился носа по башню и затонул при буксировке, новейший «Кассуга», уклоняясь от тонущего «Яшима», перерубил легкий крейсер, — это не считая остальной мелочи (до эсминца включительно), общим числом в 12 вымпелов, оставшихся там же. Однако это отнюдь не подвигло на битву российских флотоводцев, хотя весь этот бардак происходило в 70 кабельтовых (12 км) от порта и был прилив. и нашей эскадры это хорошо наблюдалось. Таким образом. "Амур" самый результативный корабль той войны, честь ему и слава. Думаю если бы Иванов нанёс банку на карты, то упса не получилось. Все же японская разведка знала все.

Увы, эти гигантские одновременные потери, ввиду пассивности императорского флота, никак не отразились на действиях самураев, которые обложили Порт-Артур с суши и двинули по Квантуну на север. Первым делом им встретился г. Инкоу с британским сеттельментом и русской канонеркой «Сивуч». Она, по просьбе англичан, бурно взорвалась на 16 тонн своих снарядов, так и не сделав по японским колоннам ни одного выстрела. После этого китайцы радостно приветствовали родственных желтокожих освободителей. Которые, правда, в первую же ночь похоронили несколько сот китайцев заживо, а оставшихся согнали на строительство дорог. И двинулись далее к Ляоляну и Мудкену, что поставило Порт-Артур на грань катастрофы.

В мае 1-я эскадра ТОФ при виде японцев решила в бой не вступать. В июне диспозиция была изменена "бить врага" на "драпать", ой
hi.gif
"прорываться", что частично удалось — броненосец «Цесаревич» свалил в немецкий Циндао, крейсера разбежались в Шанхай, Сайгон и в Макао. Во Владивосток попытался прорваться лишь легкий крейсер (фактически эсминец) «Новик», но у Сахалина встретился со своим японским одноклассником «Цусимой» и после небольшой перестрелки предпочел самозатопиться. Одновременно произошел первый бой у Цусимы, где новейшие тяжелые крейсера «Громовой» и «Россия» при виде японской эскадры ретировались, бросив более тихоходный устаревший «Рюрик» на растерзание. 1-ТОФ перестала существовать как организованная сила, и падение Порт-Артура (с самозатоплением остальных кораблей ) уже ничего не решало.

2-я и 3-я эскадры ТОФ прибыли под раздачу и после непродолжительной бойни (боем это назвать невозможно, так как Рожественский и не думал управлять эскадрами, что уж там про Небогатова рассуждать) с японцами у Цусимы эскадры частично оказались утопленными (6 броненосцев, тяжелый крейсер и броненосец береговой обороны), частично разбежались (7 из 10 крейсеров, включая «Аврору»), частично повыкидывались на берег, а большей частью СДАЛИСЬ БЕЗ БОЯ. Во Владивосток из эскадры в 70 вымпелов удалось прорваться (то есть выполнить задачу ) ТРИ корабля — минный крейсер «Жемчуг», миноносец № 658 и эсминец «Грозный», на территорию России — еще два: легкий крейсер «Алмаз» вылетел на камни у Находки, а ведшая всю ночь перестрелку с японским легким крейсером и двумя эсминцами МАСТЕРСКАЯ «Анадырь» прорвалась в Петропавловск-Камчатский, откуда через Панамский канал вернулась в Петербург, совершив кругосветное плаванье.

Конец первой серии.Varyag_i_ego_komandir.jpg
 
Серия вторая:

«Связь времен»
«Рафаил»/ «Бедовый» vs «Меркурий»/ «Грозный»
Как, однако, в истории доблесть соседствует с предательством. Вроде бы одни и те же русские люди (Витя молчать), но поступки их…

Для начала приведу несколько общих сведений из морского устава действующего во время РЯВ. Ст. 354 указывает, что сдача корабля в плен допустима только в тех случаях, когда, не имея возможности спасти команду и уничтожить корабль, командир вследствие непреодолимых бедствий (течи, пожара или полного истощения средств обороны) найдет, что иного выхода, кроме сдачи, нет, и с выводом этим согласятся все офицеры. Отсюда предельно ясно, что исправный корабль, с боеспособными орудиями и другими средствами обороны ни в каком случае, хотя бы и ради самых гуманных целей, без боя сдан быть не может.

Здесь хочется обратиться к Морскому уставу Петра I. 99-й его артикул практически повторяет ст. 354, но есть ещё и 73. Последний гласит, что в виде особого исключения допускается вмешательство офицеров в действия командира.

Буде же офицеры, матросы и солдаты безо всякой причины допустят командира своего корабль сдать или из боевой линии уйти без законной причины и ему того не отсоветуют или в том его не удержат, тогда офицеры казнены будут смертью, а прочие — с жребия десятый повешены. Того для в таком случае противление не токмо допущено, но и повелено таким образом, что ежели офицеры и рядовые усмотрят, что командир их без законной причины корабль неприятелю отдать хочет, тогда имеют оные, приступя к нему, прекословить и преклонять его к должности; а ежели его от такого намерения уговорить не можно, повинны его арестовать и другого офицера, первого по нем, выбрать и ему команду приказать. А ежели усмотрят, что и другой к тому же преступлению склонен будет, повинны между собой достойного выбрать и ему команду вручить, и так всевозможным образом оный корабль боронить должны



Петровский устав сохранил свою силу и в последующие царствования, вплоть до издания в 1851 г. «Свода морских уголовных постановлений». Свидетельством тому является рассмотрение сдачи туркам фрегата «Рафаил». Наказанию были подвергнуты не только командир этого фрегата Стройников, но и другие офицеры, в этой сдаче участвовавшие. Офицеры «Рафаила» были приговорены к смертной казни, но затем приговор был смягчен: все офицеры, кроме одного мичмана, находившегося в момент сдачи в крюйт-камере, были разжалованы в матросы.

Здесь необходимо небольшое лирическое отступление: видать для нашего флота месяц май это и месяц доблести, и месяц позора. 11 мая 1829 года был сдан туркам "Рафаил", а 14 мая совершил свой подвиг бриг "Меркурий". Самое интересное что до Казарского бригом командовал присно памятный Стройников. Николай запретил Стройникову иметь детей, чтобы де не плодить трусов, но у него уже было два сына, которые благополучно стали контр-адмиралами. Получилось типа сын за отца не отвечает.

Ну и на закуску ст. 10 морского устава обязывает каждого офицера во всякое время и при всех обстоятельствах вести себя так, чтобы поддерживать честь русского имени и достоинство русского флага.

А теперь давайте посмотрим как выполнялся морской устав во время РЯВ. 15 мая 1905 г., около 4-х часов пополудни, миноносец «Бедовый», будучи настигнут в Японском море, близ острова Дажелета, японским миноносцем «Сазанами», без боя спустил пред неприятелем флаг и был отведен в плен. Причем прокрутилось это все под таким соусом, что даже рассказывать противно.

14 мая в Цусимском бою флагман эскадренный броненосец «Князь Суворов» вышел из строя и потерял способность управляться. Он горел и имел значительный крен на левую сторону. Командир миноносца «Буйный», кавторанг Коломейцев, уже подобравший на месте гибели броненосца «Ослябя» свыше 200 человек команды, под сильным неприятельским огнем подошел к наветренному борту «Суворова» и принял тяжело раненного адмирала Рожественского и чинов его штаба — каперанга Ютапье-де-Колонга, кавторанга Семенова (тяжело ранен), полковника корпуса флотских штурманов Филипповского, лейтенантов: Кржижановского, Леонтьева, мичмана Демчинского и нескольких нижних чинов. При этом все это действо имело вид панического бегства. «Спасающие» адмирала не взяли с собой судового врача и не уничтожили и не захватили с собой судовые бумаги.

Хорошо что на корабле нашлись люди, которые помнили о своей чести и долге. По словам Коломейцева лейтенанты броненосца Вырубов и Богданов, а также и прапорщик Курсель, имея полную возможность спастись, отказались перейти на миноносец и геройски погибли вместе с другими офицерами и командой броненосца. Вечная им память.

Получив снаряд в носовую часть, миноносец «Буйный» нагнал наш крейсерский отряд. По приказанию каперанга Колонга, командир «Буйного» поднял сигнал: «Адмирал передает командование адмиралу Небогатову», и по семафору поручил миноносцу «Безупречный» приблизиться к флагманскому кораблю «Николай I» и поставить в известность адмирала Небогатова о вступлении его в командование всею эскадрою. 15 мая на рассвете на горизонте показались крейсер «Дмитрий Донской» и миноносцы «Бедовый» и «Грозный». Командир «Буйного», видя, что «Дмитрий Донской» и миноносцы приближаются, решил об этом доложить адмиралу. Узнав, что уголь на исходе, что котлы миноносца «Буйный» засолены, а машина повреждена, адмирал пожелал перейти на миноносец «Бедовый». Адмирал поздоровался с командой и с командиром, кавторангом Барановым. Прибывший с «Дмитрия Донского» младший врач Туржемеский остался при адмирале и почти все время до самой сдачи находился при нем.

При встрече с «Дмитрием Донским», Колонг не перешел на него, а предпочел идти с адмиралом во Владивосток, на что он никакого права не имел. Даже люди более тяжело раненные, чем Колонг, — Осипов, Горчаков, Ливен — были пересажены с «Буйного» на «Донской» и выдержали на нем бой.

Приняв адмирала, «Бедовый» поднял сигнал: ««Грозному» следовать за мной», — и по семафору сообщил: «Адмирал Рожественский на миноносце, ранен, большинство штаба тоже, идем во Владивосток, если хватит угля, в противном случае в Посьет. «Грозный» вступил в кильватер «Бедовому», и оба взяли курс на Владивосток.

Первоначально «Бедовый» шел под четырьмя котлами, а затем под двумя, делая не более 12 узлов. Распоряжение о прекращении паров в двух котлах удивило команду, но инженер-механик шт.-капитан Ильютович объяснил, что мера эта обусловлена недостатком угля.

Ещё до появления вражеских миноносцев команда слышала, как офицеры обсуждали сдачу корабля. А чего команды-то стесняться быдло оно и есть быдло. Когда показался враг команда безо всякого приказа разошлась по боевым постам. А дальше как у Высоцкого «тут вообще началось не опишешь в словах». «Грозный» приблизился к «Бедовому» и поднял сигнал: «Нагоняют японские миноносцы, что будем делать?» — «Сколько можете дать ходу?» — спросили с «Бедового». «22 узла», — ответил «Грозный» и вслед за этим получил приказание идти во Владивосток. Слегка обалдевший от такого приказа, командир «Грозного», кавторанг Андржиевский семафором спросил: «Почему уходить, а не принять бой?», — на что ответа не последовало.

После первого же неприятельского выстрела «Бедовый» застопорил машину и, по распоряжению флаг-капитана Колонга, поднял сигнал: «Имею тяжело раненных». Одновременно с этим, по приказанию командира, был спущен кормовой флаг и подняты флаги Красного Креста и белый. Увидев, что «Бедовый» сдается, «Грозный» дал полный ход и, отойдя на значительное расстояние, вступил в бой с погнавшимся за ним миноносцем типа «Кагеро» и, по донесению кавторанга Андржиевского часа через два после начала боя потопил его, хотя силы были не равны, но об этом я расскажу в следующей серии.

Команда «Бедового» волновалась, порывалась стрелять, наводила даже орудия и возмущалась, что ей не дают сразиться с равным по силам врагом. Офицеры успокаивали команду, говорили, что отвечать будут они, а флаг-капитан, полковник Филипповский и лейтенант Леонтьев твердили, что жизнь адмирала дороже миноносца. Из числа офицеров сдачею возмущался один лишь шт.-капитан Ильютович, который приказал машинному квартирмейстеру Соколову изготовить миноносец к потоплению.

В итоге японцы прислали на «Бедовый» офицера, который поднял японский флаг. Во время сдачи погода была ясная и тихая, на горизонте неприятельских судов видно не было. Миноносец «Бедовый» в бою 14 мая никаких повреждений не получил и был полностью исправен.

Суд конечно был только получилось, что свои судили своих. Под шпицем хватало адмиралов и корабли в плен сдавать и судить.
Суд постановил, что каперанг Клапье-де-Колонг, полковник Филипповский и кавторанг Баранов признаны виновными в том, что, находясь на поврежденном миноносце «Буйный», умыслили, в случае встречи с неприятелем, сдаться без боя и, перейдя на миноносец «Бедовый», вполне способный к бою, спустили флаг. Ввиду этого все трое, а равно и лейтенант Леонтьев, как непосредственный участник и пособник сдачи (отгонял команду от орудий), подлежат смертной казни через расстреляние. Однако ж...

Ввиду же имеющихся уменьшающих вину обстоятельств суд признал необходимым ходатайствовать пред Государем Императором о замене смертной казни заточением на 10 лет в крепости, с исключением из службы. Усмотрев затем: 1) что нравственные и физические силы подсудимых были подорваны беспримерным по трудности походом; 2) что подсудимые нравственно были потрясены гибелью многих судов эскадры и пребыванием на погибавшем «Суворове» и 3) что к сдаче побудило их желание спасти жизнь адмирала, — суд признал соответственным ходатайствовать пред Его Императорским Величеством о понижении наказания до степени, выходящей из пределов власти суда, и сообразно этому заменить наложенное судом наказание, подвергнув: каперанга Клапье-де-Колонга исключению из службы без лишения чинов, полковника Филипповского и лейтенанта Леонтьева отстранению от службы с ограничением некоторых прав и преимуществ, кавторанга Баранова — исключению из службы, с ограничением некоторых лично и по состоянию ему присвоенных прав и преимуществ. Адмирал Рожественский, как не вполне сознававший, по состоянию его здоровья, значение происходивших вокруг него событий, а равно и все прочие подсудимые признаны по суду оправданными — за недоказанностью обвинения. Да, здравствует адмиральский суд самый гуманный суд в мире!!!!

Но это были ещё цветочки. Про ягодки в 4-ой серииQhqxx43q70k.jpg
 
Серия третья
«За матчасть»

Были ли русские корабли хуже японских? Ответ на этот вопрос неоднозначен.

С одной стороны, например, «Орел» в Цусимском бою выдержал 55 попаданий только снарядами весом от более 40 до почти 400 кг (калибра от 152 до 305 мм) и не потерял плавучести и части боеспособности! Ни в каких последующих морских сражениях ни один корабль столько попаданий не выдерживал.

Однако, разная тактика в этом бою привела к столь плачевным для русского флота последствиям. В те времена господствовала, так называемая, французская концепция, в которой основной упор делался на разрушение корпуса корабля противника бронебойными снарядами. Однако англичане вовремя подумали и вспомнили, что самое страшное на корабле это пожар, ну, и выбивание экипажа как сопутствующий фактор. Поэтому японцы, которыми вовсю рулили англичане, при Цусиме стреляли фугасными снарядами, а русские корабли бронебойными. Не надо думать, что японцы не стреляли и бронебойными. Когда это было целесообразно они ими тоже стреляли. Нетрудно догадаться, что при полете на большие расстояния энергия снаряда (его скорость) снижается и бронепробиваемость падает. Если на расстоянии 10 кабельтовых (около 2 км) 305-мм бронебойный снаряд способен пробить 305 мм брони или соответствующих препятствий, то на расстоянии 60 кабельтовых (около 11 км), с которого и начинали огонь японцы, всего 100 мм. Наши снаряды даже если и попадали, то не проникали глубоко в корабль и не вызывали в нем тяжелых разрушений. К Цусимскому сражению, которое японцы и планировали вести на больших дистанциях, они увеличили боекомплект 305-мм орудий и изменили его: теперь в него входило 30 бронебойных и 80 фугасных снарядов. К сожалению русские адмиралы решили не грузить себя фугасными снарядами. А зря, снаряженные пироксилином, они были бы в полтора раза мощнее японских, снаряженных пикриновой кислотой, и на палубах японских кораблей производили бы больше разрушений, чем японские фугасные снаряды на палубах русских кораблей.

Как бы невзначай мы переходим в плоскость выучки экипажа. При Цусиме у японцев было 3,2% попаданий, а у наших всего 1,2%. Можно только догадываться почему русских комендоров плохо обучали стрельбе на дальние расстояния (об этом в 5-ой серии), ведь артиллерия российских кораблей в большинстве случаев была более дальнобойной. Дальше надо бы перефразировать известный стишок про то, что в кузнице были мудаки. Дело в том, что каждый третий российский снаряд не взрывался. У японцев такая фигня наблюдалась только в начальной стадии войны, когда берег Порт-Артура был усеян их снарядами. Однако даже не в этом дело. Само сражение было похоже на избиение русской армии при Аустерлице, если такая аналогия конечно уместна. Проблема в том, что единственной целью русского флота было проскочить во Владивосток. О нанесении поражения японцам доблестное императорское офицерство и не думало.

Однако вернемся к матчасти. И для этого вспомним спутника сдавшегося «Бедового» «Грозного». Его бой с японским миноносцем нельзя считать боем противников с равными силами. На самом деле японцы на свои корабли ставили гораздо более мощные орудия. К примеру, бронепалубный «Варяг» водоизмещением 6,5 тыс. тонн вел бой с одним японским броненосным крейсером водоизмещением 9,7 тыс. тонн и пятью бронепалубными крейсерами водоизмещением от 3,5 до 2,5 тыс. тонн. Казалось бы, что эти пять маленьких крейсеров «Варяг» по отдельности превосходил. Но не все так просто. На «Варяге» главным калибром были двенадцать 152-мм орудий, а, к примеру, на японском крейсере «Нанива» водоизмещением всего 3,5 тыс. тонн было 6 таких орудий, но кроме них, еще и два калибром 259 мм. А эти орудия стреляли снарядами весом примерно в 250 кг, то есть только эти две пушки по весу залпа были равны всем 12 орудиям главного калибра «Варяга», а по разрушительной силе эти снаряды намного превосходили 152-мм.

Так вышло и в бою «Грозного» с японским миноносцем «Когеро». По водоизмещению «Грозный» (405 тонн) превосходил «Когеро» (361 тонна). Но по эффективности орудий уступал в полтора раза. На «Грозном» были одна 75-мм пушка и пять 37-мм, его залп равнялся 12,9 кг, а на «Когеро» стояла одна 76-мм пушка и пять 57-мм, залп японца равнялся 19,2 кг. Однако кавторанг Константин Клитович Андржиевский принял бой, в котором «Грозный» получил 6 пробоин (одну подводную), 4 человека команды были убиты и трое ранено, в том числе и сам Андржиевский в голову. Но, видимо, он хорошо готовил экипаж «Грозного» к боям, и русские комендоры оказались точнее. Примерно через два часа боя «Когеро» запарил, начал клониться на правый борт и уходить носом под воду, показался над водою его левый винт. Анджиевский, у которого кровь заливала глаза, решил, что с японцем покончено, и взял курс на Владивосток. Правда, японцы не подтверждают потопление «Когеро», а скромно пишут, что тот не догнал «Грозного». Хотя это уже из разряда юмора, поскольку у «Грозного», даже не при изношенных длительным переходом котлах, скорость не достигала 26 узлов, а у «Когеро» она была выше 30 узлов. И это не исключительный пример. Японские корабли в основной своей массе были более быстроходными. Как бы то ни было, но, оставшись один, «Грозный» сжег в топках все, что на миноносце могло гореть, и все же до Владивостока дошел.01030008.jpg
 
Серия четвёртая:Nikolai1-surrender.jpg
«Не по своей воле»

Типа а токмо по воле пославшей мя…
15 мая 1905 года, около 10 часов утра, эскадренные броненосцы «Император Николай I», «Орел» (о котором я писал выше) и броненосцы береговой обороны «Генерал-Адмирал Апраксин» и «Адмирал Сенявин», будучи настигнуты в Японском море близ Корейского пролива японскою эскадрою, без боя спустили перед неприятелем флаг и были отведены в плен.

14 мая 1905 г. броненосцы «Император Николай I», «Орел», «Генерал-Адмирал Апраксин» и «Адмирал Сенявин» участвовали в составе нашей Тихоокеанской эскадры в Цусимском бою. «Орел» получил настолько серьезные повреждения, что командовавший им кавторанг Шведе хотел уже просить у адмирала разрешение на истребление корабля и лучше бы он это сделал. Броненосец этот представлял из себя после боя обгорелую груду железа. В корпус «Орла» попало до ста снарядов, которыми совершенно разрушило не бронированную часть борта, причинило множество пробоин, разбило все гребные суда и сильно повредило артиллерию. В течение дня на «Орле» было убито 2 офицера и 22 нижних чина, ранено 11 офицеров и 64 нижних чина. Броненосец «Николай I» под флагом контр-адмирала Небогатова и командою каперанга Смирнова в бою 14 мая также пострадал. Он имел несколько пробоин, потерял часть шлюпок и лишился одного 12 дюймового орудия. Снарядов на нем оставалось мало. Броненосец «Генерал-Адмирал Апраксин», под командованием каперанга Лишина, в бою серьезных повреждений не получал и потерял убитыми 2 нижних чинов и ранеными 10. В броненосец «Адмирал Сенявин», по словам командира этого корабля, каперанга Григорьева, ни один неприятельский снаряд не попал, и повреждений и потерь в людях на броненосце этом не было.

К утру 15 мая в составе эскадры адмирала Небогатова оказались только броненосцы «Император Николай I», «Орел», «Генерал-Адмирал Апраксин», «Адмирал Сенявин» и крейсер «Изумруд». Обнаружив вражеское преследование и осведомившись сигналом о состоянии артиллерии и повреждениях, адмирал приказал пробить боевую тревогу. Команды и офицеры бодро разошлись по местам и готовились к бою. «Мы покажем себя не так, как артурцы», — говорили на «Николае I». Мысли о сдаче никто не допускал.

Часть неприятельских кораблей, которых собралось до 28, обогнув русскую эскадру, взяла ей на пересечку курса и к 10 часам окружила ее со всех сторон. Безвыходность положения стала для всех очевидна. Все ждали приказания, готовые исполнить последний свой долг. Орудия заряжались и наводились. 15 мая, часов около 9-ти утра, каперанг Смирнов высказал флаг-капитану Кроссу, что, по его мнению, остается сдаться, и просил доложить об этом адмиралу. Кросс прошел в боевую рубку и передал адмиралу на ухо слова Смирнова. «Ну, это еще посмотрим», — сказал адмирал, но через некоторое время потребовал к себе командира, который, видимо, и убедил адмирала в необходимости сдачи. Сообщив затем чинам штаба о безвыходности положения, адмирал приказал поднять белый флаг и сигнал о сдаче. Большинство офицеров молчало и только немногие (мичман Волковицкий и прапорщики Шамие и Балакшин) стояли за бой или уничтожение броненосца. Длилось совещание недолго. Японцы открыли по флагманскому кораблю огонь и заставили офицеров разойтись по местам. Открыв огонь, неприятель продолжал сближаться. На выстрелы адмирал приказал не отвечать. Лейтенант Жаринцев, по возвращении с совещания, распорядился поэтому повернуть орудия в сторону, противоположную неприятелю, а лейтенант Северин приказал сигнальщику Богоненко просемафорить «Орлу», что «Николай I» окружен неприятелем и сдается. Невзирая на поднятый сигнал и белый флаг, японцы не прекращали стрельбы. В течение нескольких минут броненосец получил до 6 пробоин. Адмирал распорядился тогда поднять японский флаг. Весть о сдаче быстро разнеслась по броненосцу и произвела удручающее впечатление. Почти вся команда негодовала. Нижние чины и офицеры плакали. Многие требовали затопления или взрыва броненосца. Машинист Петров хотел открыть кингстоны, но старший инженер-механик Хватов закричал на него и выгнал на верхнюю палубу. Команда, частью по собственному почину, частью же по приказанию офицеров, стала портить и уничтожать судовое имущество, но кавторанг Ведерников запретил это делать. В машине хотели взорвать цилиндры — старший механик Хватов отставил это распоряжение, а младшие механики Дмитраш и Бекман запретили машинной команде портить другое имущество. Командир приказал позвать к себе ревизора мичмана Четверухина и поручил тому раздать офицерам судовые деньги. Это вообще песня. Видимо чтобы, находясь в плену, господа офицеры ни в чём себе не отказывали. Адмирал собрал затем команду и обратился к ней с речью, в которой высказал, что он решился на сдачу ради спасения свыше 2000 молодых жизней. Как это похоже на сдачу "Рафаила" только там было 200 молодых жизней.

На «Орле» сигнал о сдаче был доложен кавторангу Шведе. Последний, видимо, растерялся. Стоявший около него мичман Сакеллари высказался за затопление броненосца, но Шведе, не спросив совета других офицеров, приказал отрепетовать сигнал и поднять белый флаг. Пробили отбой. Весть о сдаче быстро разнеслась по броненосцу и вызвала полное смятение. Офицеры и команда стали выбегать наверх. Все кричали, что надо топиться, многие переодевались во все чистое, обвязывались поясами и койками, другие заявляли, что топиться и взрываться не будут, а некоторые хотели стрелять и продолжать бой. Сумятица была всеобщая. Команда металась из стороны в сторону, не зная, что предпринять. Офицеры плакали и отдавали самые противоречивые распоряжения. Кавторанг Шведе приказал было изготовить броненосец к затоплению, но затем отказался от этой мысли и, доказывая, что он обязан подчиниться адмиралу, приказал поднять японский флаг. Полковник Парфенов кричал, что японцам все надо сдать в полной исправности. Решив сдаться, кавторанг Шведе, опасаясь, чтобы кто-нибудь из нижних чинов не вздумал взорвать броненосец, приказал замкнуть все погреба и ключи от них передать лейтенанту Никонову. Ревизор лейтенант Бурнашев, узнав о сдаче, спросил Шведе, как ему надлежит поступить с судовыми деньгами, и стал их раздавать офицерам. До сдачи «Орел» успел сделать два выстрела.

На броненосце «Генерал-Адмирал Апраксин» доложили командиру о поднятом на флагманском корабле сигнале. Каперанг Лишин, считая для себя сигнал адмирала обязательным, приказал отрепетовать его. Неприятель был тогда в расстоянии не более 40 кабельтовых, и команда порывалась стрелять. Комендор Петелкин, соблазнившись хорошею наводкою, успел произвести один выстрел. Сдачей офицеры и команда возмущались, но открытого протеста ни с чьей стороны не было. Трюмный механик Федоров доложил командиру, что на броненосце все готово к затоплению. Лишин на затопление корабля не согласился, накричал на Федорова и потребовал к себе ключи от кингстонов и погребов. Ревизор лейтенант Мазиров, узнав о сдаче, отправился к денежному сундуку и стал офицерам раздавать деньги. Команда частью по собственному почину, частью же по приказанию офицеров, стала портить орудия и другое имущество, но Лишин запретил это делать и сказал даже, что за порчу японцы будут расстреливать.

Для офицеров и команды броненосца «Адмирал Сенявин» сигнал о сдаче был столь же неожидан, как и для команд других судов. Стоявшие тогда неподалеку от командира лейтенанты Белавенец и Якушев заявили командиру, что на сдачу они не согласны, и отказались отрепетовать сигнал и спустить кормовой флаг. Каперанг Григорьев лично отдал эти распоряжение, а затем приказал поднять японский флаг.

Разобрав сигнал о сдаче, крейсер «Изумруд» дал полный ход и, преследуемый японскими крейсерами, вскоре скрылся. И он дошёл в числе немногих до Владивостока. Его командир кавторанг В.Н. Ферзен полагая, что Владивосток блокирован японцами завел корабль в залив Владимира. Но из-за тумана крейсер сел на камни. Поскольку угля почти не осталось, было решено взорвать корабль чтобы он не достался неприятелю.

Приговор звучал так:
Признать виновными: 1) бывшего контр-адмирала, а ныне дворянина Н. И. Небогатова в том, что 15 мая 1905 г. в Японском море, будучи после боя настигнут и окружен неприятельскою эскадрою, выслушав от флаг-капитана Кросса мнение командира броненосца «Император Николай I» о необходимости сдаться, приказал поднять сигнал о сдаче, спустить андреевский и поднять японский флаг, имея возможность продолжать бой:
2) бывшего каперанга, а ныне дворянина В. В. Смирнова в том, что он просил флаг-капитана Кросса передать свое мнение о сдаче адмиралу, и сдал броненосец неприятелю, имея возможность продолжать бой;
3) каперангов, а ныне дворян Григорьева и Лишина в том, что первый сдал неприятелю броненосец «Адмирал Сенявин», а второй броненосец «Генерал-Адмирал Апраксин», имея возможность продолжать бой.
Поэтому указанные лица приговорены судом к смертной казни, но во внимание долговременной безупречной их службы и крайнему утомлению, в котором они находились после блестяще исполненного исключительного перехода, суд постановил ходатайствовать перед Государем Императором о замене для них смертной казни заключением в крепость на 10 лет, причем дальнейшую участь подсудимых представить на Монаршее милосердие. Типа отслужи 10 лет и получи индульгенцию от смертной казни.
pleasantry.gif


Броненосец «Орел» судом признан находившимся в состоянии невозможности продолжать бой вследствие множества полученных повреждений и понесенных потерь, поэтому кавторанг Шведе и все офицеры признаны в сдаче невиновными.

Затем признанные виновными приговорены: кавторанг Кросс (участник сдачи) к заключению в крепости на 4 месяца, кавторанги Ведерников (старший офицер «Николая I») и Артшвагер (старший офицер «Сенявина») и лейтенант Фридовский (старший офицер «Апраксина»), как попустители сдачи, к заключению в крепости первые два на 3 месяца, Фридовский — на 2 месяца. Остальные 69 офицеров эскадры, как не нарушившие долга службы и присяги, признаны по суду оправданными.

Николай II утвердил этот приговор адмиралам и офицерам флота, а через два года помиловал осужденных на заключение в крепость. Кстати, в 1908 г. к такому же, как и Небогатов, наказанию был приговорен и бывший комендант крепости Порт-Артур генерал-лейтенант Стессель, и тоже уже в 1909 г. помилован царем. Добрейшей души был Николаша, народ вешал пачками, а господ офицеров миловал направо и налево. Ну, к чему это привело во время ПМВ я расскажу позже.

И вот какая петрушка получается армия и флот уже были народными, уже была всеобщая воинская повинность, уже солдаты и матросы были в основном русскими. В экипажах кораблей один офицер приходился примерно на 30 матросов, и матросам в боях тоже было страшно. Но ни в одном позорном случае (да и вообще нет таких случаев) матросы не были инициаторами сдачи в плен! Путем потери чести боролись за свою благородную шкурку только офицеры. Инициатива сдачи в плен исходила только от них! А матросы порывались стрелять. Даже тогда, когда офицерство поднимало белый флаг, матросы стреляли! Матросы бросались открывать кингстоны и топить корабли, матросы портили оружие.

Да что там говорить про офицеров. Когда читаешь по какому принципу назначались командующие в эскадры и отряды, то просто медленно фигеешь. Ведь господин Небогатов попал в переплёт только потому, что адмирал, который был на это место назначен, ОТКАЗАЛСЯ. Вспоминается случай с Поппеном. До войны он командовал дивизией в Киевском округе. Дивизия его была мобилизована для отправки на Восток, но Поппен заявил, что он по болезни глаз в поход идти не может, и ему дали другую дивизию в Риге. Когда царь приехал благословлять в поход бывшую дивизию Поппена, которой тот еще не сдал, то Поппену, стоявшему на правом фланге, государь не подал руки. Поппен все же остался на службе не только во время войны (когда отставок не было), но и после ее окончания.

Отрядом крейсеров 2-й эскадры командовал контр-адмирал Оскар Адольфович Энквист. Какими соображениями руководствовалось морское министерство, назначая его на такой ответственный пост, никому не было известно. На 2-й эскадре его звали «Плантатор» за плантаторские замашки. С 1895 по 1899 год он был командиром крейсера 1 ранга «Герцог Эдинбургский». На этом учебном судне, ходившем под парусами, готовились строевые квартирмейстеры. Таким образом, раньше он не только никогда не командовал отрядом боевых судов, но и не плавал на новейших броненосцах или крейсерах, снабженных усовершенствованной техникой. До РЯВ он служил градоначальником в городе Николаеве, где благодаря своему мягкому характеру стяжал любовь среди местных жителей. Высшее начальство сняло его с этой должности и поручило ему вести корабли в бой. В Цусимском сражении Энквист увел остатки крейсерского отряда («Олег», «Аврора», «Жемчуг») с места сражения, бросив вверенные ему транспорты, и интернировался на Филиппинах. По окончании войны вернулся с отрядом в Россию и в 1907 г. уволен со службы с производством в вице-адмиралы.

Мне остались непонятными два момента. 14 мая Небогатов провёл на мостике своего броненосца, продуваемого всеми осколками, а не в бронированной боевой рубке, а уже 15 сдал остатки эскадры. И второе: я так и не нашёл нигде на каком основании офицерам раздали деньги из судовой кассы. Нет этого в морских бумагах.
 
Отдавая должное литературному дару безвестного смолянина, замечу (рискуя вызывать 555й случай магасрача), что товарищ не владеет фактологией в должной мере, а потому - вопросы, которые он "ставит ребром" - давно имеют ответы.

Например, что новейший "Варяг" был дурно спроектирован и построен, и оказался практические небоеспособным, уже спустя несколько лет после постройки... Оттого и был "сослан" в качестве стационера в Чемульпо, поскольку в составе эскадры, его пользовать - было решительно невозможно.
Ну, и - так далее, по порядку... Каждому явлению есть своя причина.
 
Серия пятая
«Пейзаж после битвы»

После битвы вдруг выяснилось, что императорское офицуцерство так виртуозно грабило и объедало казну, что Сердюкову и не снилось такое.
В 1909 г. после увольнения Редигеру с должности военного министра, царь, заботясь о благе народа, поручил ему обследовать военно-морской флот на предмет сроков строительства наших судов и сумм на это затрачиваемых. Царь всё никак не мог понять почему наши корабли строились дольше и обходились дороже, чем где-либо и почему вообще наши расходы на флот (без судостроения), при его слабом боевом составе, продолжали поглощать почти такие же средства, как в Германии с ее мощным флотом.

Комиссия под руководством этого дотошного Редигера нашла множество финансовых дыр, в которые проваливалась государева казна. Прошло 4 года после разгромного поражения русского флота японцам, а в России ничего не изменилось.

Суда у нас строятся крайне медленно, а потому вступают в строй уже устарелыми: корабли «Андрей», «Павел», «Евстафий» и «Иоанн Златоуст» были в постройке по 75—86 месяцев, тогда как в Англии такие суда строились в 20—30месяцев, а в Германии — в 36—42месяца. Медленность постройки не только удорожала постройку, но приводила еще к тому, что новые наши суда по своей конструкции всегда отставали на три-четыре года от иностранных. В Англии средняя стоимость броненосца до 1909 года была 674рубля за тонну, в Германии — 764 рубля; стоимость наших последних судов была около 1000—1200рублей за тонну; Морское министерство само не бралось определить ее в точности.

Постройка судов производилась преимущественно на казенных заводах столь оригинальным способом, что заводы были заинтересованы в том, чтобы их изделия обходились казне возможно дороже. Ибо из чистой прибыли заводов десять процентов выдавались в виде дополнительного вознаграждения их управлению. Но одновременно дороговизна и техническая отсталость кораблей связаны и с длительностью согласования их проектов выдающимися адмиралами.

Вернёмся к бою миноносца «Грозный» с японским миноносцем «Касуги», одного с «Грозным» класса. Японец был построен в Англии и вступил в строй в 1900 г., «Грозный» — на Невском заводе и вступил в строй в 1904 г., то есть обязан был быть более совершенным. Но японец имел в полтора раза более мощное артиллерийское вооружение и по основному параметру — скорости — превосходил русский миноносец на 17% — на 4,5 узла. Но и после войны ничего не изменилось!

Не только постройка, но и содержание русского флота обходилось неимоверно дорого, прежде всего из-за огромного количества не боевых судов. По отношению к общему тоннажу всего флота тоннаж судов, не имеющих боевого значения, то есть старых судов, утративших уже это значение, а также учебных судов, транспортов и вспомогательных судов у нас определялся в 42,91%, тогда как в Англии эти суда составляли всего 1,04%, в Японии — 11,11%, в Германии — 13,24%, во Франции — 5,79%. Содержание этих судов обходилось весьма дорого, ремонт же старых судов с каждым годом поглощал все большие суммы.

Долго мучился Редигер, пока, не добился объяснения, почему у нас постоянно кроме боевого флота плавали большие учебные отряды, каких не было в других флотах? Причина оказалась крайне простой: во всех иностранных флотах принимались серьезные меры к тому, чтобы подготовленные для них специалисты служили возможно дольше; у нас же преимущества, дававшиеся за сверхсрочную службу, были ничтожны, поэтому специалисты, для подготовки коих плавали учебные отряды, покидали службу сразу после окончании обязательной службы, и ежегодно приходилось готовить вновь половину всех специалистов. Этим отчасти объяснялось большое число судов, бывшее ежегодно в плавании, вызывавшем большие расходы и траты больших денег на ремонт старых судов, для боя уже непригодных.

Окончательно же устранить затруднения в подготовке специалистов можно лишь путем привлечения большего числа оных на сверхсрочную службу; расходы, потребные на выдачу добавочного содержания сверхсрочно служащим даже покрывались бы экономией от уменьшения числа обучающихся в разных школах. Между тем преимущества, даваемые сверхсрочным, ныне совершенно недостаточны. В виде разительного примера можно указать на то, что подготовка комендора при двенадцатидюймовом орудии по стоимости выпущенных им боевых припасов обходится свыше 100 000 рублей, а между тем ему за сверхсрочную службу дается лишь около 200 рублей в год, вследствие чего эти комендоры уходят в запас, а на их место приходится опять готовить новых.

Помните, я уже писал о низком проценте попаданий наших комендоров при Цусиме (процент попаданий японских комендоров 3,2%, а русских — 1,2%). Только причина такого положения со сверхсрочниками была совершенно в другой плоскости бытия. Дотошный Редигер и это выяснил

Другую причину этих трат мне указал Бирилев: назначение в плавание большого числа судов давало возможность назначать на них большое число адмиралов, командиров и офицеров, получавших на них морское довольствие, без которого им трудно было бы существовать; этим же он объяснял и то, что всякие небоевые суда (лоцманские, портовые и тому подобные) у нас были военные, а не заменялись наемными!

Доблестные офицеры военно-морского флота выбили себе не только должности для плавания практически на гражданских судах и древних развалинах, но и неплохую добавку за нахождение в море. Здесь нужно привести волшебные циферки. Например, командир корабля в чине каперанга: жалованье — 90 руб., столовые — 166 руб., морские — 366 руб. Итого 622 руб. в месяц. Морские составляли почти 60% месячного содержания! И это еще не все деньги, поскольку были еще и премии в размере полу- либо годового оклада.

Дальше больше. Уже хорошо был развит железнодорожный транспорт, все ездили на поездах, а офицеры и генералы на свои поездки списывали деньги, как будто они ехали на лошадях. С этой целью' и воинские соединения по России зачастую расквартировывали так, чтобы генералы максимально могли списать деньги на свое посещение частей как бы на лошадях. Например, штаб корпуса размещают в одном городе, а дивизии — в других. Командир корпуса их на поезде объедет, а деньги себе на командировку выпишет "в лошадином пробеге". Командировки были неофициальным способом поощрения офицеров. Редигер поясняет, какова колоссальной была разница. Когда царь дал ему задание проверить Черноморский флот, он из Петербурга съездил в Севастополь вместе с адмиралами, естественно поездом. Предъявил счет казне на затраченную им на поездку сумму в размере 134 руб. 35 коп. А адмирал Григорович, который вместе с ним ехал в одном вагоне, но как бы на лошадях, получил с казны почти 1500 руб.

В итоге Редигер констатировал

Очевидно, что всякая мера, клонящаяся к уменьшению плавания, отражаясь на бюджете офицеров, была бы крайне непопулярной во флоте.

Так оно и было. Редигер написал доклад царю, тот похвалил Редигера, но ничего не сделал, «поскольку любил флот». Итак, Петр требовал казни всех офицеров корабля, сдавшегося без веских оснований. А добрый Николашка миловал всех направо и налево. Как известно, безнаказанность поощряет преступление. И эти поощрения привели к столь радостным результатам уже через пять лет.

Если вы думаете, что так весело было только на флоте, то спешу вас обрадовать во всех остальных областях пели те же песни. Возьмём для примера сухопутную артиллерию. После 1895 г. (то есть после воцарения Николая II) русская сухопутная артиллерия ставится в полную зависимость от Франции. И дело не только в том, что Круппа заменила фирма Шнейдера производившая менее качественные орудия. Ни Крупп, ни германское правительство никогда не вмешивались в раздачу военных заказов русским заводам, а тем более в стратегию и тактику русской армии. А вот фирма Шнейдера, заключив контракт с Военным ведомством России, обязательно оговаривала, что столько-то лет такая-то пушка системы Шнейдера будет изготавливаться исключительно на Путиловском заводе или вообще будет изготавливаться только на этом заводе.
Что же это за любовь такая французская к Путиловскому заводу? Дело в том, что в то время Путиловский завод — единственный русский частный артиллерийский завод. Великий князь Сергей Михайлович и мадам Кшесинская совместно с руководством фирмы Шнейдера и правлением Путиловского завода организовали преступное сообщество в простонародии именуемое бандой по отжиму бюджетных денег. Формально в России продолжали проводиться конкурсные испытания опытных образцов артиллерийских систем, на которые по-прежнему приглашались фирмы Круппа, Эрхардта, Виккерса, Шкода и другие, а также русские казенные заводы Обуховский и Санкт-Петербургский орудийный. Но в подавляющем большинстве случаев победителем конкурса оказывалась фирма Шнейдер. При этом в угоду великому князю Сергею Михайловичу комиссия часто шла на подлог. К примеру, вес орудий Шнейдера подсчитывался без башмачных поясов и ряда других необходимых элементов, а орудий Круппа — в полном комплекте. В отчете писалось, что орудие Шнейдера легче и подлежит принятию на вооружение, но фактически в боевом и походном положении оно было тяжелее своего крупповского аналога.

Ну, а потом выяснилась ещё одна фишка про РЯВ. В 1928 году Япония признала факт передачи тремя штабными офицерами — графом Игорем Зелинским, Александром Федоровым и Владимиром Ворским маршалу Ямагуте планов расположения мин и войск Порт-Артура и Владивостока за 150 млн рублей (138млн иен). Помните, что самым успешным кораблём РЯВ стал минный заградитель «Амур», а всё почему? Да, потому что его командир не стал наносить поставленную по собственной инициативе минную банку на карты, вот японцы о ней и не узнали.1mNPElkWVm4.jpg
 
Серия шестая:
«Милость царская»

В ПМВ сдача в плен стала массовой. В 1919 году «Центробежплен» — организация, занимавшаяся возвратом пленных в Россию, — по своим именным спискам и учетным карточкам учла следующее количество пленных русских военнослужащих:
В Германии — 2 385 441.
В Австрии — 1 503 412.
В Турции — 19 795.
В Болгарии — 2 452.
Итого-3911 100.

Добавим сюда и 200 тыс. умерших в плену и получим цифру более 4 млн человек. Причем повальная сдача в плен началась с первых битв войны. Интересны наблюдения немцев о действиях русских солдат и офицеров. Например, немецкий генерал Гофман, начальник оперативного отдела, а затем и начальник штаба Восточного фронта в Первую мировую, так пишет о цвете русской армии образца 1914 г.

На этом сражение было закончено. Окруженные русские отряды не предприняли каких-либо серьезных попыток прорваться на юг. Я считаю, что в случае окружения русскими германских войск последним все-таки удалось бы прорваться. Ведь на всей линии Мушакен — Вилленберг на протяжении 50 километров мы имели в нашем распоряжении всего только около 29 батальонов. Для сравнения я хотел бы указать на единственный случай, когда русским удалось окружить германские войска, — у Бржезан в Польше. Но там германское командование и германские войска поступили как раз наоборот — генерал фон Лицман стал во главе окруженных войск и прорвался вместе с ними. Русские же бродили по кольцу окружения без всякого руководства, вразброд атаковали окружающие войска, но каждый раз вновь отступали перед огнем наших слабых отрядов и в конце концов тысячами сдавались в плен гораздо более слабым германским частям. Так, один батальон 43-го полка взял в плен 17 000 человек. Утром 30-го генерал фон Шметтаз донес, что его слабые силы у Вилленберга до сих пор взяли в плен 11 000 человек и не знают, куда их девать. Только гораздо позже, уже во время операций в Южной Польше, главное командование узнало, что всего было взято в плен 92 000 человек.

Правда, генерал Самсонов, командовавший этими войсками, при выходе штаба армии из окружения застрелился, что для императорских генералов совершенно нехарактерно.
Давайте для сравнения приведенному выше эпизоду с немецким генералом Лицманом противопоставим эпизод с поведением русского генерала Л.Г. Корнилова. Весной 1915 г. он был в должности командира 48-й пехотной дивизии, в составе которой находились 189-й Измаильский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский и 192-й Рымникский полки. В апреле того года, 48-я дивизия вполне могла избежать окружения. Но Корнилов, не имея информации от соседей, неправильно оценил обстановку. Вместо того чтобы быстрее выполнить полученный приказ, он тешил себя иллюзиями о переходе в наступление во фланг группировки, теснившей части 49-й дивизии. Тем временем бригада 2-го германского корпуса уже заняла господствующие высоты на пути движения. Выбить оттуда противника поручалось 192-му полку, двум батальонам 190-го и батальону 189-го полков. Атака, без поддержки огня артиллерии, не удалась. Стрелковые цепи, понеся тяжелые потери, залегли и окопались. Прибывший на подмогу 189-й пехотный полк во время развертывания для атаки попал под пулеметный огонь. Солдаты в панике бросились в лес. Через несколько часов австрийцы пленили около трех тысяч человек. До темноты немецкие войска заняли Дуклу, а передовые части австрийцев — Тржициану. Кольцо сомкнулось.

В сумерках дивизия пошла на прорыв. Счастье улыбнулось только 191-му полку и батальону 190-го полка. Они вынесли все знамена дивизии. Арьергардный батальон 192-го Рымникского полка полег почти полностью. С рассветом огонь противника обрушился на оставшихся в окружении со всех сторон. Русские отчаянно отбивались. На предложение парламентера сдаться генерал Корнилов ответил, что он не может этого сделать лично, и, сложив с себя командование дивизией, скрылся со своим штабом в лесу. Почти три с половиной тысячи солдат и офицеров сдались немцам. А генерал, раненный в руку и ногу, и семь человек, что ушли с ним, несколько суток без пищи и медикаментов блуждали по горам, надеясь перейти линию фронта. 28 апреля их, совершенно обессилевших, взяли в плен австрийцы. И как оценил Николай II такое поведение Корнилова? Когда тот сбежал из плена дал ему Святого Георгия III степени.

В царской армии в ПМВ было убито и пропало без вести 35 генералов, сдалось в плен — 73! На одного павшего в бою два сдавшихся! На трех убитых офицеров тоже два сдавшихся. И если у русского народа — у русских солдат — к 1914 г. были иные причины сдаваться в плен, то причина сдачи в плен русских офицеров и генералов, на мой взгляд, одна — то, что царь помиловал Стесселя, Небогатова и сдавшихся с ними офицеров. У генералов и офицеров пропал страх наказания за подлость и трусость.

Думаете в Красной Армии что-то изменилось? Об этом в заключительной серии.

russian_front.jpg
 
Последнее редактирование:
Серия седьмая:
«Со своим уставом»

Что мы знаем навскидку об успехах нашего флота в ВОВ? На память сразу приходят подводные лодки и морская пехота. А что так? Придётся копнуть аж до революции. Только радости это не принесёт.

В отличие от сухопутных офицуцеров, у которых наблюдались разброды и шатания, морские офицуцеры были более солидарны в принятии новой власти. Чего стоит только перечисление командующих Красным флотом. Рабоче-Крестьянский Красный Флот—это вообще аристократическое заведение. Вот перечень его командующих в годы Гражданской войны: Василий Михайлович Альтфатер (потомственный дворянин, контр-адмирал Императорского Флота), Евгений Андреевич Беренс (потомственный дворянин, контр-адмирал Императорского Флота), Александр Васильевич Немитц (потомственный дворянин, контр-адмирал Императорского Флота). Да что там командующие, Морской генеральный штаб Русского ВМФ практически в полном составе перешёл на сторону Советской власти, да так и остался руководить флотом всю Гражданскую войну.

До середины 30-х годов, например, командный состав ЧФ делился на две равные части. Одна состояла из бывших кадровых офицеров царского флота, другая — из бывших кондукторов, флотских фельдфебелей, унтер-офицеров и боцманов. Обе эти части сильно враждовали друг с другом, единственное, что их объединяло, это желание выжить матросню из Севастопольского дома военморов им. П.П. Шмидта (бывшее Офицерское собрание). Здесь что нужно отметить. В отличие от сухопутников морские связаны между собой значительно теснее, все же в одной кают-компании бухать. Так что вновь прибывавшие молодые кадры быстро проникались «духом» морского офицерства. Впрочем, и на берегу процесс не сильно отставал. Почитаешь воспоминания про красных гусаров и сразу на душе так приятно. Т.е., чтобы вы понимали были «…красные кавалеристы и про нас…», а были красные гусары.

Я в предыдущей серии рекомендовал к прочтению книгу «Энциклопедия советских надводных кораблей. 1941 — 1945» А.В. Платонова. Не надо думать, что подобных исследований мало, просто у Платонова всё очень чётко и по полочкам. Зная что большинство даже не откроет подобные книги, я позволю себе кратенько некоторые моменты оттуда почерпнуть.

Сначала о том, что ничего не изменилось в деле постройки кораблей

Естественно, германские образцы значительно отличались от отечественных. Приняли решение переделывать корпус, а систему вооружения оставить в первозданном виде. Срок окончания работ по пр. 68-И определили маем 1941 г., но уже в конце 1940 г. стала очевидной нецелесообразность вооружения крейсеров германской артиллерией. Во-первых, отечественная 152-мм система вооружения имела явные преимущества при стрельбе по морской цели. Во-вторых, требовались колоссальные переделки уже готовых к спуску корпусов. Например, германские приборы управления стрельбой требовали общей площади помещений в 2,5 раза больше, чем отечественные, а весовые характеристики всего вооружения должны были привести к увеличению стандартного водоизмещения на 700 т. Наконец, выяснилось, что немцам, собственно, нечего продавать, так как готовность их системы вооружения аналогична нашей, т. е. в металле ничего нет.

Или вот про морские охотники типа «Артиллерист» (пр. 122а), которых наши флотоводцы заказали промышленности 21 единицу.

Таким образом, очень нужные флоту большие охотники за подводными лодками, несмотря на то, что первые из них вступили в строй еще в 1941 г., в фактических боевых действиях активного участия не приняли. Испытания этих кораблей выявили два наиболее существенных недостатка: слабость корпуса и отсутствие малого хода, обеспечивающего нормальную работу акустики. Дело в том, что конструктивные особенности трехвальной установки с дизелями марки 9Д позволяли иметь скорость не менее 10 узлов, а гидроакустическая станция «Тамир-1» на скорости более 6узлов просто глохла от собственных шумов корабля. Корпус подкрепили, а вот с акустикой все оказалось сложнее. Во-первыху отечественных дизелей марки 9Дхватило только на первые 7 корпусов Зеленодольского завода, дальше пришлось ставить американские дизеля, получаемые по ленд-лизу, но и они не обеспечивали ход менее 9 узлов. Во-вторых, эффективность ГАС «Тамир-1» была столь низка, что являлась просто мертвым грузом: за всю войну нет ни одного подтвержденного случая обнаружения подводной лодки этой станцией. Наконец, их все равно не хватало, поэтому большинство охотников пр. 122а вступали в строй вообще без акустики, что полностью дискредитировало саму идею большого охотника.

Очень интересно Платонов пишет о минировании Чёрного моря. Тут просто [извините] наших флотоводцев возведён в куб. Имея огромный мегаперевес, так засрать море чтобы подрывались свои как боевые, так и гражданские суда это надо что-то с чем-то выпить. Ну, про ЧФ вообще лучше ничего не рассказывать. Одна сдача Севастополя чего стоит. Вы только на минуту представьте себе Сталинград и Севастополь, а потом и Ленинград. Когда дойдёт, будете думаю впечатлены покруче меня. Т.е., ЧФ просрал всё что только мог. Даже дал спокойно немцам эвакуировать Крым вместе с предателями из числа братских, но пока не переселённых народов.

О битвах с надводными кораблями противника в книге почти ничего, ибо не было практически этих сражений.

Самыми крупными надводными кораблями, применявшими свою артиллерию по морским целям, были эсминцы и лидер «Баку». Три таких случая отмечено на Балтике в 1941 г. и два случая — на Севере в 1942—1943 гг. Поскольку в результате четырех боев и одной кратковременной стычки, по-видимому, было лишь повреждены несколько транспортов, то здесь уместно сказать о тех недостатках, которые были присущи этим действиям. Во-первых, это неудовлетворительная подготовка командиров кораблей и штурманов по занятию огневой позиции и удержанию ее в ходе боя. При своевременном обнаружении противника позиция занималась медленно, не на выгодной дистанции, а в ходе боя носовая или кормовая артиллерийская группа «вываливалась» из секторов обстрела. Во-вторых, отсутствовало должное взаимодействие между командиром, штурманом и управляющим огнем. Из-за неоправданно резкого маневрирования, а также кратковременности лежания на одном галсе, с учетом несовершенства отечественных приборов стабилизации, управляющий огнем или не мог произвести качественной пристрелки, или данные пристрелки сбивались. Зачастую в характере маневрирования просматривалось явное желание командира корабля прежде всего не допустить попаданий в свой корабль, а уже потом обеспечить эффективное применение оружия (маневрирование ЭМ «Сильный» в Ирбенском проливе 6 июля 1941 г. и отряда кораблей во главе с лидером «Баку» на Севере 21 апреля 1943 г.). В-третьих, слабая подготовка кораблей даже одного соединения к совместной стрельбе по одной цели, как это видно на примере боя в Ирбенском проливе. Тогда управляющий огнем ЭМ «Сердитый» спутал свои всплески со всплесками снарядов ЭМ «Сильный» и, решив, что произошло рассогласование ПУС, отказался от центральной наводки. В-четвертых, необходимо отметить вообще слабую натренированность артиллерийских расчетов, по крайней мере, в июле—августе 1941 г. Это выразилось, в том числе, в низкой скорострельности (3—4 выстрела в минуту вместо 7,5) и в большом количестве пропусков по вине личного состава.

О поддержке сухопутных сил и десантов просто слёзы

Главной задачей отечественного флота в Великой Отечественной войне являлось содействие приморскому флангу фронта, поэтому цели для артиллерии крупного и среднего калибра находились на суше. Дело в том, что вывод о высочайшей организации и эффективности применения корабельной артиллерии по береговым целям делается, прежде всего, на примере обороны Ленинграда. Но, во-первых, это совершенно нетипичный случай. А во-вторых, кем же надо быть, чтобы при стабильном фронте, решая в течение нескольких лет одну и ту же огневую задачу, зная свое место с точностью до метра, не достичь этого самого совершенства ? В обороне Севастополя участвовал 31 корабль. Они провели 407 стрельб по берегу, израсходовав 12 760 выстрелов калибра 76—305 мм. Из всех стрельб 102 проведены с использованием наземных-корректировочных постов, 5 — с использованием самолетов-корректировщиков, 2 — по реперу и 298 (75 %) — по площади без корректур. Почти все стрельбы корабли проводили при стоянке в бухтах на заранее подготовленных для них позициях. Таких позиций оборудовали одиннадцать. Они имели точную привязку на местности, оборудовались специальными огнями и при необходимости бочками. Огни служили для точного определения курса корабля, линии горизонта — для выработки угла крена и могли использоваться в качестве точек прицеливания для кораблей с ПУС Гейслера. Так, 29 декабря 1941 г. линкор «Парижская коммуна» отстрелял одну стрельбу с ошибкой 30—40 кб, так как штурман считал себя не в Южной бухте, где корабль находился фактически, а в Стрелецкой бухте. В другой раз штурман крейсера «Красный Кавказ» ошибся в определении угла на цель с точки наводки, снятого с карты, что привело к выносу по целику порядка 3 км. Так, например, тральщик Т-413 в районе м. Форос с дистанция 45 кб выпустил 60 100-мм снарядов, наводя орудия по азимутальному кругу в горизонтальной плоскости и по таблице в вертикальной плоскости, — куда улетели снаряды, никто не знает. Аналогично отстрелялись Т-405 и Т-403у выпустив 122 100-мм снаряда на дистанцию 90 кб в районе Каркинитского залива. Но были случаи вообще малообъяснимые: 25января 1942 г. крейсер «Коминтерн», приконвоировав в Севастополь транспорты с пополнением, получил приказание выполнить стрельбу по назначенной береговой цели. Здесь вдруг выяснилось, что на корабле более месяца назад штабом флота изъяты все таблицы стрельбы! И причина этому — та самая организация применения корабельной артиллерии, а точнее, отсутствие организации корректирования огня и наблюдения его результатов. И эта организация в должном объеме отсутствовала практически везде, возможно, за исключением обороны Ленинграда, да и то только в 1944 г.

Так для справки: флагман ЧФ за весь период боевых действий не расстрелял даже одного полного боекомплекта. Экономили видать.

Но оставим в покое многострадальный флот и вернёмся на сушу. Может я чего не досчитал, так знатоки меня поправят. В ходе ВОВ на советско-германском фронте немецкие армии трижды попали в окружение советских войск: под Демянском около 100 тыс. немцев попали в окружение в январе 1942 г. и больше года (до февраля 1943 г.) сражались в окружении или полуокружении, пока не вырвались из «мешка»; в ноябре 1942 г. 6-я немецкая армия попала в окружение под Сталинградом и больше двух месяцев сражалась как единое целое; под Корсунь-Шевченковским в январе 1944 г. было окружено около 90 тыс. немцев, которые три недели сражались как единое целое, а затем пошли на прорыв и частично прорвались.

Немцы окружали советские войска, по моему счету, восемь раз: под Минском, под Смоленском, под Уманью, под Киевом, под Вязьмой в 1941 г.; 33-ю армию в ходе Ржев-ско-Вяземской операции, войска Южного и Юго-Западного фронтов под Харьковом и 2-ю ударную под Ленинградом в 1942 г. И только 33-я армия генерала Ефремова, отказавшегося бросить своих солдат, сражалась в окружении почти полгода (только соединение Белова прорвалось), и 2-я ударная — три недели. Во всех остальных случаях, как только немцы окружали наши войска, кадровое офицерство практически немедленно прекращало управление ими, бросало солдат и сдавалось в плен либо пыталось удрать из окружения самостоятельно — без войск. Жаль, что из воспоминаний наших генералов партия лучшие места вытравила, но, например, у Рокосовского есть просто былинные примеры «героизма» красных командиров. Кстати, его воспоминания одни из самых честных, хотя есть отдельные моменты, где и Рокосовский слегка забывает.

Выше промелькнула фамилия Белова. Думаю мало кто знает этого великого военачальника, а зря. В дневниках Гальдера он и его соединение упоминается 11 раз про остальных даже своих сослуживцев максимум по паре. И немудрено, кавалерийский корпус Белова сражался с шестикратно превосходящим противником и много чего славного свершил.

Завершая сей сериал, хочу отметить одно: всё изменилось в стране, строй, солдаты и матросы, но офицеры остались прежними и только на их совести то, что произошло с нашей армией и флотом в ВОВ. Поэтому не надо больше лепить про то, что солдаты сдавались пачками в плен. Когда тебя бросили как барана посреди хаоса боя, то… А всё потому, как говаривает один из посетителей форума, Сталин слишком мягок был.
1336577383_1062.jpg
Конец смоленских песаний .
 
Так вывод-то какой?
А то пафос вагонами, ужос-кошмар кромешный, всё перемешалось - флот, РЯВ, ПМВ, Дукла, Гальдер, ВОВ. И ничо непонятно, разгромили умные японцы и немцы этих лапотников российских, или не совсем?
 
Juan Carlos
ну какбэ вопрос о неразгроме Японии или там Германии тут не стоял . Чел выложил своё видение профпригодности некоторой прослойки
офицерско-генеральского состава некоей страны , постоянно меняющей своё имя .
 
Juan Carlos
ну какбэ вопрос о неразгроме Японии или там Германии тут не стоял . Чел выложил своё видение профпригодности некоторой прослойки
офицерско-генеральского состава некоей страны , постоянно меняющей своё имя .

Извини, сначала подумал, ты и есть автор.
Профпригодность офицерского состава определяется результатами войн, даже за двадцатый век видим, что не всё так уж и ужасно.
Особенно, если есть с кем сравнивать

Про страну, которая меняет имя, ну, это достаточно глупый подкол, потому что не меняется только мертвая и статичная система, страна развивалась, менялась, так что, с именем всё нормально, слово Россия, как исторически признанное название, в имени (иногда, основной части страны) присутствовало всегда.
Кстати, рекомендую посмотреть, как за 20 век менялись имена таких стран, как Австрия, Германия, Румыния, Чехия и Словакия, Китай, Япония и еще много много других. У некоторых по три-четыре раза, и ничего.
 
Juan Carlos
извиняю, нет проблем. Если смущает мой достаточно глупый прикол о изменении странами имени своего,
забудь. Если уровень офицерских кадров в Российской армии для тебя является священным табу, да будет так.


Только не надо меня носом тыкать в дела австрийские, китайские и прочие румынские. Никаким боком
нет у меня интересов сравнивать . Я жил как раз , не сказать в России, но в одной из республик СССР (можно так ?),
а вот служил таки в, язык не поворачивается сказать Российской, но в Советской Армии (ДМБ 1981-83). И был знаком
со славным офицерским сословием чуть ли не на брудершафт. Может быть, мне не повезло. Может быть -
Дальний Восток не показатель. Может быть, всё из-за того, что на верху что то напутали и укомплектовали
наш доблестный 94-й вертолётный одними офицерами-украинцами, но больших падл, пьяниц, воров и садистов
в жизни больше не встречал. Уж извини. Не с чем мне сравнивать.
 
1772265_original.jpg


Лермонтов, наверное, не сильно преувеличил, написав, что про день Бородина помнит вся Россия. И сейчас слово "Бородино" хорошо знакомо подавляющему большинству россиян. А вот, если им сказать слово "Клястицы", то наверняка почти все недоуменно пожмут плечами и ответят, что никогда его не слышали. Между тем, под деревней Клястицы 1 августа 1812 года (по новому стилю) произошло сражение, значение которого не многим уступает Бородинской битве, а кое в чем ее превосходит.
В этом сражении русская армия генерала Витгенштейна разбила французскую армию маршала Удино, наступавшую на Санкт-Петербург. Это первая крупная победа наших войск в войне 1812 года, а особый блеск ей придает то, что она была одержана при значительном численном превосходстве противника. У Витгенштейна было всего 17 тысяч солдат и 84 орудия, а у Удино - 28 тысяч и 114 пушек. Тем не менее, французы отступили, потеряв 13 тысяч человек, из них три тысячи - пленными. Наши потери убитыми и ранеными - четыре тысячи. Продвижение французов к столице Российской империи было остановлено.
Мало кому удавалось бить наполеоновских маршалов при таком соотношении сил, да еще и захватывать тысячи пленных. Это ставит Клястицы в ряд наиболее славных побед российской армии. Однако про Бородино знают все, а про Клястицы - почти никто. Они остались в тени Бородинской баталии, на прославление которой были брошены информационно-пропагандистские ресурсы государства, хотя вопрос - заслуживает ли она того - весьма спорный. Ведь Бородино, в отличие от Клястиц, никак нельзя назвать убедительной победой российских войск, особенно, учитывая его последствия - поспешное отступление, сдачу Москвы и 20 тысяч раненых, брошенных на произвол судьбы.
Возможно, дело в национальности победителя при Клястицах, чье полное имя - Людвиг Адольф Петер цу Зайн-Витгенштейн. Нельзя сказать, что его скрывали (в справочниках и энциклопедиях он есть, а на месте сражения стоит памятник), но и не пропагандировали как Кутузова, Багратиона или Раевского, к тому же всегда называли "русифицированным" именем Петр Христианович.
Как бы там ни было, а дата сегодня - более чем достойная, негоже про нее забывать. А на заставке - картина Петера фон Гесса: "Контратака русских гренадер в сражении под Клястицами".

1771852_original.jpg

Дореволюционная карта-схема Клястицкой битвы. Русские войска, как тогда было принято, отмечены зеленым цветом, французы - красным.

1772633_original.jpg

Акварель Н.С. Самокиша "Атака гусар Кульнева у Клястиц".

1771773_original.jpg

Генерал Витгенштейн и маршал Удино.
 
1750454_original.jpg


в середине XIX века американский артиллерист Томас Джексон Родман разработал новую методику литья чугунных артиллерийских стволов, позволявшую делать прочные и исключительно надежные пушки очень крупных калибров - вплоть до 20 дюймов.
Родман опытным путем установил, что если отливка охлаждается не снаружи, а изнутри, то она полчается гораздо прочнее обычной из-за более равномерной кристаллической структуры металла и отсутствия внутренних напряжений. Он спроектировал специальную литьевую форму с охлаждаемым проточной водой сердечником и внешним подогревом, препятствующим быстрому остыванию наружных слоев изделия. На испытаниях крупнокалиберные пушки Родмана выдерживали свыше полутора тысяч выстрелов, в то время как стволы того же калибра и с той же толщиной стенок, но отлитые по обычной технологии, взрывались после нескольких десятков залпов.
Столь высокая надежность привлекла к изобретению Родмана внимание американских военных. С 1861 года в США был налажен выпуск родмановских пушек калибра 8, 10, 15 и 20 дюймов. Больше всего отлили десятидюймовок - 1300 штук, 15-дюймовок сделали 323, а восьмидюймовок - 213. Самых тяжелых - двадцатидюймовых орудий массой 80 тонн, стрелявших 400-килограммовыми ядрами, изготовили всего несколько экземпляров, так как этот калибр оказался избыточным.

Пушками Родмана, представлявшими смертельную угрозу для деревянных боевых кораблей и реально опасными даже для броненосцев, вооружили многие американские береговые форты, применялись они и в качестве осадных орудий. Правда, во время гражданской войны пострелять по кораблям им так и не довелось, поскольку флот Конфедерации предпочитал держаться подальше от вражеских укреплений. Только две осадные десятидюймовки Родмана предположительно использовались в так называемом "Втором сражении за форт Самтер", хотя, на этот счет у историков нет единого мнения. Некоторые считают, что по форту стреляли тяжелые орудия Дальгрена, внешне похожие на "родмановки" своей "бутылочной" формой.
После окончания гражданской войны береговые орудия Родмана еще долго состояли на вооружении и были окончательно списаны только в 1905 году. Многие из них сохранились до наших дней. Отдельного упоминания заслуживает переделка в 1870-е годы нескольких десятков "родмановок" путем запрессовки в их стволы нарезных стальных лейнеров. Таким образом десятидюймовые гладкоствольные пушки превращались в нарезные восьмидюймовки, обладавшие гораздо более высокой дальнобойностью. Эти орудия тоже служили в крепостях до начала ХХ века, а по некоторым данным их ставили и на мониторы.

1753653_original.jpg

Ствол пушки Родмана в разрезе.

1751516_original.jpg

Чертеж орудия Родмана на крепостном железном лафете с поворотным кругом.

1752176_original.jpg

Слева - чертеж литейной формы Родмана с охлаждаемым сердечником. При изготовлении орудия сквозь сердечник прокачивали до 200 тонн воды, а время охлаждения отливки достигало 65 часов. Справа - работники завода на испытанииях очередного изделия.

1752808_original.jpg


1749830_original.jpg

Пятнадцатидюймовка Родмана (на двух верхних снимках одно и то же орудие) в составе береговой обороны Вашингтона во время гражданской войны.

1750149_original.jpg

15-дюймовое осадное орудие Родмана на деревянном разборном лафете. В этих пушках применялись два типа механизмов вертикальной наводки - с червячным винтом, как на рисунке, и более распространенный - с рычагом и "гребенкой".

1751874_original.jpg

Повозка для транспортировки ствола осадного орудия Родмана.

1750580_original.jpg

Прекрасно сохраненная береговая батарея форта МакГенри с двумя восьмидюймовыми и одной 15-дюймовой пушками Родмана.

1751209_original.jpg

"Родмановка" в каземате форта Нокс.

1751557_original.jpg

... и на набережной Санта-Моники.

1750984_original.jpg

Еще одна пятнадцатидюймовка на береговой установке в штате Массачусетс.

1752910_original.jpg

Пермская "Царь-пушка", которая по сути является копией 20-дюймового орудия Родмана, отлитой в 1868 году по упрощенной родмановской технологии (без внешнего подогрева формы). Успешное освоение этой методики являлось безусловным достижением российских оружейников.
 
1745499_original.jpg


История, как известно, штука цикличная, и если в XVIII-XIX веках турки отбивались от европейцев, то за 300-400 лет до того европейцам приходилось изо всех сил и не всегда успешно отражать турецкую экспансию. Одно из ключевых событий в этом противостоянии произошло 22 июля 1456 года, когда венгерский король Янош Хуньяди с помощю международного ополчения, собранного монахом Иоанном Капистраном, разгромил турецкую армию султана Мехмеда-II Завоевателя. Это было первое крупное стратегическое поражение османов в их многовековой войне с христианской цивилизацией, вдвойне знаменательное тем, что всего тремя годами ранее султан Мехмед захватил Константинополь, окончательно добив Византийскую империю.

4 июля 70-тысячное турецкое войско с тремястами пушками начало осаду пограничного венгерского города-крепости Нандорфехервар, стоявшего у слияния рек Сава и Дунай. Крепость обороняли примерно семь тысяч бойцов и шансов отбиться у них не было. Но король Янош, узнав о нападении, быстро снарядил флот, посадил на него свою армию и 14 июля по Дунаю прорвался на помощь осажденным, разбив преграждавшую ему путь турецкую флотилию. С его прибытием число защитников Нандорфехервара увеличилось до 19 тысяч.
21 июля турецкие осадные бомбарды разрушили участок крепостной стены и по приказу Мехмеда в образовавшуюся брешь ринулись янычары. Однако в боях на улицах города венграм удалось разбить штурмовые отряды и отбросить турок обратно в пролом. На следующий день султан намеревался повторить штурм, но его лагерь внезапно атаковали с фланга подоспевшие ополченцы Капистрана. Объединенное христианское воинство вел за собой сам монах, державший в руке посох с навершием в виде распятия. Согласно легенде, все стрелы, которыми турецкие лучники пытались сразить клирика, попадали в этот посох.
А вот у Мехмеда такого артефакта не было, поэтому, как только он вышел из шатра, стрела воткнулась ему в бедро. От боли или испуга султан упал в обморок и был немедленно увезен подальше от места сражения. Придя в себя, Завоеватель узнал, что его армии больше нет. Защитники Нандорфехервара, увидев атаку на вражеский лагерь, предприняли встречную вылазку и совместно с ополченцами разгромили врага, захватив всю артиллерию и обозы. Не менее 13 тысяч турок было убито, несколько тысяч попало в плен, а остальные в панике разбежались. Вот такая "Хельмова Падь".
Эта победа на 70 лет отодвинула захват Венгрии Османской империей, однако сами победители недолго пожинали ее плоды. Буквально через две недели вНандорфехерваре вспыхнула эпидемия чумы, от которой умер король Янош и почти вся его армия, а также Иоанн Капистран, позже канонизированный папой римским. Против "черной смерти" его волшебный посох был бессилен.
А сейчас город Нандорфехервар называется Белградом и является столицей Сербии.

1745688_original.jpg

Султан Мехмед-II Завоеватель среди своих беев и телохранителей. В день взятия Константинополя ему был 21 год, а во время битвы за Нандорфехервар - 24.
1746599_original.jpg

Турецкие и венгерские воины времен осады Нандорфехервара.

1747279_original.jpg

Турецкая многоствольная (точнее, "многоканальная") пушка и осадная мортира конца XV или начала XVI века.

1746144_original.jpg

Установка на огневую позицию тяжелой турецкой осадной бомбарды.

1746346_original.jpg

Осада Нандорфехервара, старинная османская миниатюра.

1746840_original.jpg

Штурм Нандорфехервара на картине австрийского живописца XIX века Александра фон Вагнера и неизвестного турецкого художника XVI столетия.
 
Назад
Сверху Снизу